Аргументируя свою просьбу, прокуроры заявили, что Ярошенко, согласно сговору, должен был перевезти особо крупную партию кокаина - более 150 кг. К тому же россиянин при совершении преступления использовал так называемые "специальные навыки" - свой летный опыт. И то, и другое, как гласит федеральное "Уложение о наказаниях", является отягчающим обстоятельством.
Джексон и Лавин предполагают, что защита Константина Ярошенко будет просить о сокращении срока в связи с тем, что роль их подзащитного в сговоре была второстепенной. Однако обвинение считает, что российского летчика нужно наказать и за то, что он пытался "препятствовать отправлению правосудия", направил судье прошение, подписанное под присягой и содержащее лживые утверждения о пытках, которым он якобы подвергся после ареста.
В частности, Ярошенко утверждал, что в Монровии сотрудники DEA пинали его ногами и били резиновой дубинкой по голове, животу, ногам и половым органам, а также выбили ему два зуба. Врачи, которые осматривали ростовчанина после прибытия в Нью-Йорк, не нашли никаких следов избиения.
Кокаиновое дело
Обвинение заявляет, что Ярошенко, "годами перевозивший кокаин в Африке", с июня 2009 года начал вести переговоры с Пэдди Маккаем, тайным агентом Управления по борьбе с наркотиками (DEA), о покупке находившегося в Либерии самолета Ан-12. В ходе этих разговоров ростовчанин продемонстрировал "незаурядную осведомленность по части воздушных перевозок кокаина по миру".
Примерно в то же время другой фигурант дела - нигериец Чигбо Питер Уме, уже, кстати, приговоренный к 30 годам заключения - начал договариваться с официальными лицами Либерии об их содействии в доставке и складировании тонн кокаина. Уме, которого на этих встречах сопровождали его колумбийские партнеры, взамен обещал либерийцам миллион долларов и большое количество наркотика.
Его главным собеседником были Фомба Сирлиф, возглавлявший одну из спецслужб Либерии, и сын президента этой страны. В действительности же Сирлиф и его подчиненные тайно сотрудничали с DEA. Один из агентов управления, участвовавший в операции, выдавал себя за бизнес-менеджера Сирлифа и пользовался именем Набил Хадж.
В октябре 2009 года Уме заявил либерийцам, что ему и его колумбийским партнерам крайне необходим самолет. "Это самая важная часть нашего бизнеса, потому что без самолета у нас нет бизнеса", – заявил он.
В марте 2010 года Маккай и Хадж прилетели в Киев, где встретились с Ярошенко. Хадж поведал ему о своих планах транспортировки кокаина из Латинской Америки в Африку, откуда часть товара впоследствии предполагали отправлять в США. Ярошенко согласился помочь и 11 мая 2010 года прибыл в Либерию для дальнейших переговоров.
15 мая 2010 года Уме согласился заплатить российскому пилоту 4,5 млн долларов за доставку нескольких тонн кокаина из Венесуэлы в Либерию и еще 1,8 млн долларов за перевоз наркотика в Гану, откуда груз собирались переправить в США и Нигерию.
Находясь в либерийской столице Монровии, Ярошенко регулярно встречался с Хаджем. Прокуратура цитирует записи их разговоров. Так, в одной из бесед летчик отказывается везти 1000 килограммов кокаина, якобы мотивируя это тем, что ради такого незначительного количества рисковать не стоит. Дословно он сообщает: "Я вам говорю, если это тысяча, то я не полечу".
Константин Ярошенко пробыл в Либерии до 28 мая, когда был арестован подчиненными Сирлифа. Менее чем через два дня Ярошенко был передан сотрудникам DEA и отвезен на суд в США. Процесс Ярошенко и трех других фигурантов дела начался 4 апреля.
28 апреля присяжные единогласно признали россиянина и Уме виновными и оправдали двух других обвиняемых. В конце июля судья Рейкофф приговорил Уме к 30 годам тюрьмы.