"20 мая мы готовились к рассмотрению судом ходатайства о ее освобождении, но она не дожила до этого дня", - рассказал изданию адвокат умершей Виталий Черкасов. Врачи упомянутой больницы не в состоянии были предоставить осужденной должного лечения и ухода и наравне с адвокатами просили суд отпустить ее в связи с тяжелой болезнью, а члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по тюрьмам пытались добиться досрочного освобождения смертельно больной, но тщетно, отмечается в публикации. Фамилия покойной не называется.
В конце апреля сообщалось о 37-летней арестантке с раком четвертой стадии, которую перевели из этой больницы обратно в исправительную колонию - фактически умирать. Ее фамилия также не называлась, но возраст совпадает, поэтому не исключено, что речь идет об одном и тот же человеке.
Третья смерть с начала апреля
До этого в начале апреля в этой же больнице скончались две осужденные с онкологией. 6 апреля в реанимации этой же больницы умерла 28-летняя осужденная Мария Д., у которой диагностировали рак четвертой стадии и ВИЧ. В марте Смольнинский районный суд Петербурга отказал этой осужденной в освобождении, проигнорировав доводы врача ФСИН об отсутствии в тюремной больнице возможности для лечения. Правозащитники обжаловали это решение в городском суде, но заключенная скончалась до рассмотрения жалобы.
9 апреля в той же больнице скончалась еще одна женщина с безнадежным диагнозом, 37-летняя Оксана С. Женщина страдала от многих тяжелых болезней: у нее диагностировали рак шейки матки поздней стадии, ВИЧ (4 "А" стадии), хронический вирусный гепатит "С". В ноябре 2015 года тот же Смольнинский райсуд отказал женщине в освобождении, о котором просило руководство больницы им. Гааза. Горсуд в итоге отменил это решение и отправил дело на пересмотр, но до нового суда осужденная не дожила.
Еще при жизни обеих женщин Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес постановления, потребовав от властей РФ оказать осужденным экстренную медицинскую помощь в специализированной гражданской клинике, либо отпустить, чтобы они могли лечиться самостоятельно.
В заключении обе эти заключенные, осужденные по ст 228 ("Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление наркотиков в крупных размерах") УК РФ, на протяжении многих месяцев после определения диагноза так и не получили необходимое лечение - ни химию, ни лучевую терапию. Кроме обезболивающих и кровоостанавливающих лекарств, врачи тюремной больницы им. Гааза ничего им больше дать не могли и признавались в этом на суде, еще при жизни пациенток, писала "Новая".
У обеих был шанс на "актировку" - есть освобождение ввиду тяжелых диагнозов. Кроме того, у Оксаны Д. было право на условно-досрочное освобождение - она отсидела 2/3 срока, не имела взысканий и за нее ходатайствовал сам начальник тюремной больницы им. Гааза. Однако Смольнинский райсуд в обоих случаях руководствовался тем, что освобождение от наказания в связи с болезнью является правом, а не обязанностью суда, а если смертельно больных осужденных отпустить, то они продолжат совершать преступления, говорилось в статье.
При этом Верховный суд России вынес постановление, согласно которому судьи прежде всего должны учитывать тяжелое заболевание осужденного, рассматривая ходатайство об освобождении.
По данным регионального УФСИН за 2015 год, в подведомственных учреждениях Петербурга и Ленобласти от онкологических заболеваний скончалось 15 человек, от ВИЧ - пять.
Между тем генпрокурор РФ Юрий Чайка, выступая 27 апреля с докладом в Совете Федерации, связал высокую смертность среди заключенных в России с плохой медициной в местах лишения свободы. Он доложил, что в 2015 году в заключении скончались 3977 человек, причем 87% умерли от различных заболеваний, "в том числе по причине слабой медицинской базы, медленного обновления оборудования, отсутствия некоторых видов медуслуг". Особо остро, по его словам, встал вопрос поддержки заключенных с ВИЧ-инфекцией, число которых сейчас превышает 62 тысячи.
По данным за 2014 год, Россия является европейским лидером по числу заключенных и по количеству смертей в тюрьмах и колониях.