Эта икона русской культуры нравится Путину, пишет La Repubblica, как она всегда нравилась всем российским руководителям, за исключением Ленина, который предпочитал не слушать классическую музыку. "Она ослабляет мысль и работу", – говорил вождь пролетариата, считавший музыку Чайковского слишком буржуазной. Но в семье он слушал, как сестры исполняют "Лунную сонату" и "Аппассионату" Бетховена.
"Лебединое озеро" стало не только самым знаменитым спектаклем, но и самым политизированным балетом в мире, "зеркалом русской жизни", или, вернее, "российского качества". Он пережил чистки и цензуру, эпоху царей и Октябрьскую революцию, сталинизм и годы оттепели и разрядки, а 19 августа 1991 года, когда случилась попытка переворота и по улицам Москвы шли танки, российское телевидение по одному каналу показывало пресс-конференцию Геннадия Янаева, а по другому без перерыва "Лебединое озеро".
Кремль превратил "Лебединое озеро" в мощный символ государства, в некоторой степени сделал этот балет частью протокола. Спектакль показывали государственным и политическим деятелям, посещавшим с визитами Москву, он был главным мероприятием для всех делегаций. Было большим разочарованием, если не удавалось посмотреть на па-де-де, па-де-труа и на фуэте в 3-м акте.
В 1920 году, когда Россия вышла из разрушительной Гражданской войны, когда свирепствовала нищета, а экономика была на грани краха, "Большому удалось дать пять балетных спектаклей, которые ставил Александр Горский, хореограф и директор, один из отцов советской классической драматургии", рассказывает Людмила Рыбакова, директор музея Большого театра. (Полный текст на сайте InoPressa.ru)
В то время как в Санкт-Петербурге балет "потерялся среди призраков символизма", в Москве драматический театр оказался во власти инноваций Константина Станиславского, друга Горского, который взял на вооружение его принципы и вместе с Владимиром Немировичем-Данченко создавал балеты в соответствии с требованиями реализма по Станиславскому, говорит знаток советского балета Александр Авдеенко.
Сталин понял, насколько полезно для морального духа граждан и войск было оставить в репертуаре театра этот балет в годы разрушительной Второй мировой войны. И хотя Москва постоянно подвергалась бомбардировкам (один снаряд взорвался прямо перед входом в театр), за годы войны "Лебединое озеро" давали 150 раз – чаще, чем за предшествующие 70 лет со дня первой постановки.
Сказка о принце Зигфриде и принцессе Одетте, которая стала жертвой колдовства волшебника Ротбарта, днем пребывая в облике лебедя и лишь ночью обретая свой прежний образ, волновала зрителей всего мира. И было неважно, что СССР использовал балет ради своей пропаганды: люди стояли в бесконечных очередях за билетами, в Москве мирились со спекулянтами, и все это поддерживало миф.
Билетами на "Озеро" премировались делегаты съездов компартии. Музыка Петра Ильича Чайковского на протяжении нескольких десятилетий была фонограммой на важных траурных церемониях: на похоронах Леонида Брежнева, Юрия Андропова, Константина Черненко.
В своей книге воспоминаний "Я" Майя Плисецкая с большой иронией рассказывает о том, что ей неоднократно приходилось выступать при закрытых дверях, на особых представлениях, которые проводились для номенклатуры и самых важных гостей режима.
Льюэллин Томпсон, за семь лет в качестве американского посла в Москве, видел этот спектакль 132 раза. Безусловно, его волновали такие драматические события, как Кубинский кризис или история с самолетом U2 Гари Пауэрса. Но, когда ему надо было узнать настроения какого-либо советского руководителя, он предпочитал общаться с ним во время антракта балета "Лебединое озеро".
Чтобы показать всему миру, что Китай и СССР связывает крепкая дружба, Хрущев встретил Мао в царской ложе. Это было 15 ноября 1957 года. Но потом китайцы и русские перестали любить друг друга, и дело даже дошло до боевых действий на острове Даманском. Но "Озеро" не прекращало очаровывать гостей Москвы, которые с восхищением смотрели на народные танцы в третьем акте и на танец маленьких лебедей, предваряющий финальную сцену, триумф всепобеждающей любви.
Фидель Кастро долго аплодировал ночью 29 марта 1963 года, еще не зная, что через несколько дней то же самое будет делать Джон Фитцджеральд Кеннеди, осыпая комплиментами талантливейшую Майю Плисецкую, исполнившую партию Черного лебедя.