Шумиха вокруг теперь уже изрядно проржавевшего гитлеровского "монстра" началась после того, как бывший саратовский губернатор Дмитрий Аяцков наотрез отказался возвращать танк в Истринский музей боевой техники в Снегирях, где он одолжил его весной 2001 года. Тяжба между Аяцковым и губернатором Подмосковья Борисом Громовым тянулась несколько лет. Вначале об этой тяжбе и предмете спора много писали, а затем постепенно забыли, а уникальный танк между тем влачил весьма жалкое существование. Точка в скандальном деле о знаменитом музейном экспонате была поставлена в январе 2004 года - тогда танк был возвращен на свое прежнее место в военно-исторический музей в Снегирях. Как сообщали тогда "Вести", в гостях над "Тигром" поработали. По словам сотрудников подмосковного музея, ни номеров, ни крестов на танке не было - это дело рук Саратовского музея.
Музейная жизнь данного "Тигра" началась в 1973 году, когда танк обнаружил в подмосковном болоте поисковик Юрий Никитин. На окраине заброшенного полигона в Нахабине, по стволы увязнув в тине, стояли пять американских "Шерманов", тяжелый "Тигр", полуразбитая "Пантера", а также несколько старых советских танков. Как выяснилось, "Тигр" привезли на полигон прямо с Ленинградского фронта, из-под деревни Синявино. Никитин сразу понял, что наткнулся на клад: немецкий супертанк в то время был только в одном музее - в Кубинке, и считалось, что другие "Тигры" просто не уцелели.
Однако еще до начала работ по извлечению находок из болота руководство полигона распорядилось взорвать боевые машины, а разодранную броню сдать на металлолом. В результате сохранились только три танка - "Тигр" и два "Шермана". После этого будущий директор подмосковного бронетанкового музея Игорь Усаневич организовал студентов города Истры, которые вырыли в замерзшем болоте вокруг уцелевших танков траншеи, замостили бревенчатые настилы, вытянули машины из топи, погрузили на платформы и отправили в Снегири. В последующие 30 лет попыток установить фронтовую биографию музейного "Тигра" не предпринималось, несмотря на то, что даже по косвенным признакам можно было ожидать сенсации, пишет газета.
Дело в том, что на ленинградском направлении немцы использовали "Тигры" лишь один день - 21 сентября 1942 года. Следовательно, найденный танк - один из тех шести "Тигров", что были подставлены под огонь советских войск в сентябре на дороге Мга - Синявино: их обстреляла первая батарея 1225-го гаубичного артиллерийского полка.
Это событие отражено в воспоминаниях рейхсминистра вооружений и боеприпасов Третьего рейха доктора Альберта Шпеера и генерала Гудериана. Согласно их воспоминаниям, на рассвете 21 сентября 1942 года шесть "Тигров" в сопровождении одного легкого танка Т-III двинулись от станции Мга по узкой дамбе, проложенной по болоту, и машины были лишены возможности маневрировать. Причем легкий танк пустили во главе колонны. В итоге не успели немцы приблизиться к позициям советских войск, как головной T-III был подбит и загорелся. "Тигры" пытались развернуться, при этом один сполз с насыпи и застрял. Затем один из снарядов, пущенный советским наводчиком, попал в замыкающий "Тигр" командира роты. Двигатель танка заглох, и его экипаж спешно покинул машину. После этого в течение считанных минут были подбиты и супертанки, попавшие в "капкан". Вытащить танки с поля боя из-под огня гаубиц было невозможно.
Как утверждает Шпеер, Гитлер лично следил за ходом боевого крещения новых танков и требовал ежечасно докладывать о ходе сражения. Узнав о позоре дебютантов, Гитлер пришел в ярость и потребовал, чтобы секретное оружие вермахта ни в коем случае не попало в руки противника. В результате четыре танка немцам удалось взорвать, но до этого два "Тигра" уже были отбуксированы в советский тыл при помощи тракторов. Один из них доставили на полигон в Нахабине, и именно эта машина сыграла важную роль в разгроме фашистов на Курской дуге. Советские конструкторы изучали его очень кропотливо, и в результате к лету 1943 года советскому командованию стали досконально известны боевые характеристики вражеских супертанков.
Истринский "Тигр" по ценности не уступает розовому "Кадиллаку" Элвиса Пресли
По мнению исследователей, нахабинско-истринский "Тигр" - очень редкая модификация, так называемый "африканский вариант". К такому выводу пришли два авторитетных поисковика, специалиста по технике военных лет - ныне покойный Сергей Цветков, руководитель группы "Экипаж", и Юрий Смирнов, глава Союза поисковых отрядов России. А если сопоставить два факта - эту самую модификацию и место его гибели, - можно сделать вывод: уцелевший "Тигр" - по всей видимости, эксклюзивное творение доктора Фердинанда Порше, любимый танк Адольфа Гитлера. И по ценности своей он не уступает знаменитому розовому "Кадиллаку" короля рок-н-ролла Элвиса Пресли, пишет "Версия".
В подтверждение этого газета приводит следующие факты. Создать новый тяжелый танк к лету 1942 года Гитлер поручил двум фирмам - "Хеншель" и "Порше-КГ". Оба варианта были доставлены ко дню рождения фюрера в его ставку "Волчье логово" под Винницей, где Гитлер осмотрел их. Причем "Тигры" доктора Порше все время преследовали неудачи: неполадки обнаружились еще в дороге, их устраняли наспех, в полевых условиях, а при попытке съехать с железнодорожной платформы "Тигр" Порше увяз в грунте, и его пришлось вытаскивать при помощи подъемного крана.
Но, несмотря на все это, по воспоминаниям свидетелей, осмотру танка "Хеншель" Гитлер уделил всего пару минут, зато перед "Тигром" Порше он буквально впал в детство: он осматривал машину около часа, облазил ее снизу до верху, восхищаясь техническими новинками, а затем начал взахлеб рассуждать, как неуязвимый монстр будет давить артиллерийские позиции русских. В конце концов фюрер заявил, что именно в этой машине воплотилась вся мощь Третьего рейха, и лично наградил Фердинанда Порше Рыцарским крестом.
Однако в итоге в серию пошли "Тигры-Хеншель", поскольку большинство советников фюрера и генералов из Генштаба лоббировали более успешную модель. К тому же двигатель, разработанный "Порше-КГ" ("Тигры" Порше изначально имели по два 10-цилиндровых дизельных двигателя воздушного охлаждения, но в последний момент их заменили на бензиновые), был слишком сложным в производстве. Вняв аргументам практичности, Гитлер все же пожелал, чтобы Порше сделал несколько подобных "Тигров" для использования их в Африке: в условиях пустыни танки с воздушным охлаждением двигателя были незаменимы.
Пять африканских "Тигров", которые были выпущены с завода Порше, не представляют особого интереса, ведь на фронты они попали лишь к концу войны и оказаться под Ленинградом осенью 1942 года не могли физически. Вывод напрашивается сам собой: в бой под станцией Мга вместе с пятью первыми серийными "Тиграми-Хеншель" отправился и эксклюзивный "Тигр" Порше. Другими словами, машина, попавшая под обстрел в Синявских болотах, а затем несколько десятилетий ржавевшая на полигоне и, наконец, рассорившая двух влиятельных губернаторов, - и есть тот самый предмет обожания Гитлера, пишет издание.
Немцы пытались купить этот "Тигр" еще четверть века назад
Те, кто бывал в Снегиревском музее, имели возможность убедиться, насколько серьезно изувечен знаменитый танк. А за время "саратовского плена" он растерял траки, у него было обрезано орудие, двигатель "Тигра" тоже не в полном комплекте. Однако сегодня идентификация раритета все еще возможна - по номерам на кузове и двигателе, ведь на каждый образец боевой техники, а особенно такой машины, как "Тигр", в германских архивах хранится паспорт, в котором отражены его путь и сведения об экипаже. В общем, шансы доказать уникальность танка пока еще есть.
По оценкам экспертов, стоимость обычного танка Т-VI "Тигр" (даже в весьма плачевном состоянии) равняется примерно 1,5 миллиона долларов. В случае же продажи коллекционерам с аукциона сумма эта вырастет как минимум вдвое. А если добавить еще и редкую модификацию, и личное "знакомство" с фюрером, речь и вовсе пойдет о десятках миллионов долларов, пишет газета.
Не исключено, что кое-кто из немецких туристов, посещавших СССР в 70-80-е годы, был осведомлен об уникальности снегиревского экспоната: уже тогда звучали предложения о продаже данного "Тигра" за рубеж и предлагались колоссальные по тем временам суммы - более 500 тысяч долларов. Однако завоеванное в бою национальное достояние было решено оставить в назидание потомкам.