"Непосредственно перед посадкой он (диспетчер) сообщил экипажу ту информацию, которую получил в это время от метеонаблюдателя. В районе дальнего привода он передал экипажу: "Видимость 800 метров", - передает ИТАР-ТАСС слова Нерадько, поясняющие развитие ситуации за считанные минуты до катастрофы. - Но когда самолет прошел ближний привод, видимость действительно была уже другая. Сейчас комиссия разбирается, почему синоптик не сообщил диспетчеру об ухудшении погоды".
По словам Нерадько, "у диспетчеров не было оснований давать команду по уходу на второй круг, потому что экипаж вывел самолет на ближний привод точно по курсу и глиссаде, а перед этим диспетчер получил от метеонаблюдателя уточненные данные по видимости и передал их экипажу воздушного судна". Формально "значение видимости (800 м) соответствовало минимуму аэродрома и командира воздушного судна (его разрешенный минимум видимости, при котором он мог совершать посадку, - 550 метров)".
"Однако контрольный замер видимости сразу после происшествия показал значение 200 м. Как это произошло? Мог ли метеонаблюдатель не проинформировать о таком существенном изменении видимости диспетчера - этим сейчас и занимается комиссия по расследованию", - сообщил глава Росаэронавигации.
Нерадько отметил, что на этот счет имеются различные предположения.
По его информации, "есть мнение, что это может быть связано с компьютером метеонаблюдателя". "Представьте, вы работаете в текстовом редакторе. Захотели вытащить на экран другой документ. Щелкаете на иконку. Новый документ разворачивается, закрывая тот, что был на экране. А в нем в реальном масштабе времени фиксируются изменения погодных условий", - объясняет эксперт. - И пока вы вручную набираете на верхнем документе текст, чтобы передать его на табло в зал управления воздушным движением, на том документе, что снизу, уже несколько раз поменялись значения метеоэлементов погоды. А погода в тот день менялась очень быстро, в течение 2 минут - от предельного значения до запредельного".
В заключение Нерадько делает осторожный вывод: "Не берусь утверждать, но, возможно, свою роль сыграл человеческий фактор". Однако он "категорически не согласен с приклеиванием ярлыка: виновен, невиновен". "Степень вины устанавливает суд", - подчеркнул руководитель Росаэронавигации.
Он также отметил, что "то, что произошло в Самаре, совсем не единичный случай". "Это называется "посадка ниже минимума". Раньше в среднем за год их случалось около восьми, без тяжелых последствий. Каждый такой случай рассматривался как предпосылка к авиапроисшествию - со всеми вытекающими последствиями для причастных служб и лиц", - пояснил Нерадько.
"Но в 2005 году этих случаев стало уже 10, а в 2006-м - 16. И вот теперь количество переросло в качество. "Звонок", который предупреждал об ослаблении надзора и контроля за летной деятельностью в последние 2 года, не был своевременно услышан", - посетовал чиновник.
Глава Росаэронавигации подчеркнул, что требуется постоянная и упорная работа на всех уровнях по обеспечению безопасности полетов, активный поиск и устранение причин всех аварийных ситуаций, которые могут в один миг перерасти в катастрофу. "И еще необходимо жестко и принципиально относиться ко всем нарушителям", - добавил он.
Вряд ли окончательно прояснят ситуацию и противоречивые показания экипажа Ту-134. По словам бортмеханика Александра Муратова, самолет был исправен, за исключением неисправностей в работе курсоглиссадной системы. По словам Муратова, командир действительно не видел земли и только в самый последний момент понял, что происходит. Он попытался спасти положение - дал взлетный режим и попробовал уйти на второй круг. "Иначе, наверно, было бы еще хуже", - сказал бортмеханик.
Катастрофа самолета Ту-134, принадлежащего авиакомпании "ЮТэйр", произошла 17 марта на территории аэропорта "Курумоч" в Самаре. В момент аварии на борту самолета находилось 50 пассажиров и 7 членов экипажа. В результате катастрофы 6 человек погибли.