"После продажи "Юганскнефтегаза" я избавлен от ответственности за оставшийся бизнес и деньги группы вообще. Все точка. Свое будущее я, как и раньше, вижу в общественной деятельности по построению гражданского общества в России", - говорится в заявлении Ходорковского, переданном его адвокатом.
В свою очередь Леонид Невзлин заявил, что намерен действовать в интересах всех акционеров НК ЮКОС, используя для их защиты максимально эффективные механизмы. Заявление Невзлина процитировала радиостанция "Эхо Москвы".
По словам Невзлина, он рассчитывает "на сотрудничество со всеми акционерами, поскольку в нынешних условиях как никогда важна консолидированная позиция, а также совместные усилия по спасению собственности".
"Несмотря на продолжающееся наступление на компанию, хотелось бы верить в прагматизм и рационализм российского руководства, как и в то, что власть займет более взвешенную и конструктивную позицию для выхода из созданной ею кризисной ситуации", - говорится в заявлении Невзлина.
Он добавил, что "чувствует ответственность за судьбу сотрудников НК ЮКОС, оказавшихся заложниками происходящего и постарается сделать все возможное для пострадавших". (Полный ТЕКСТ заявления Леонида Невзлина.)
Михаил Ходорковский в среду также сделал заявление в связи с публикацией в газете "Аргументы и факты" интервью первого заместителя генерального прокурора Юрия Бирюкова.
Ниже приводим полный текст заявления.
"Я достаточно редко делаю заявления в процессе, потому что считаю это бессмысленным. Но иногда молчать невозможно. До Нового года госпожа Вишнякова, официальный представитель Генеральной прокуратуры, заявила о мифических миллиардах долларов, похищенных в деле ЮКОСа. Я промолчал.
Но сегодня в издании "Аргументы и Факты" господин Бирюков, который, кроме того, что является заместителем Генерального прокурора, он является еще и, как я понимаю, хотя я могу и неточно процессуально выражаться, является надзирающим прокурором по нашему делу, сделал аналогичную оговорку. В этом процессе мы неоднократно сталкивались с ошибочными утверждениями Генеральной прокуратуры. Напомню хотя бы от утверждении господина Бирюкова и других следователей по делу о хищении у государства 238 млн долларов в связи с акциями "Апатита". От этих утверждений сейчас ушла даже сторона обвинения (я имею в ввиду о хищении у государства такой или сравнимой суммы по акциям "Апатита"). Я сейчас не хочу напоминать о других ошибочных утверждениях Генеральной прокуратуры и нарушениях, о которых ранее говорили мои адвокаты, включая незаконные, на наш взгляд, методы работы со свидетелями – допросы непосредственно перед судебными заседаниями, допросы в Генеральной прокуратуре с наводящими вопросами, иногда с вопросами, не вносимыми в протокол, допросы после завершения следствия. Если обвинению нужно напомнить факты, то они подготовлены. Но, думаю, что все участники процесса помнят, и не хочу тратить на это время.
В ходе подготовки этого процесса и готовящихся, думаю, за спиной суда иных процессах, о которых обмолвились представители Генеральной прокуратуры, изъяты, думаю, все неудобные прокуратуре документы. 150 обысков проведено только в ЮКОСе, документы изъяты, в том числе, из офисов адвокатов. Не все. Адвокаты удивляются небрежности составления описей изъятия. Нечему удивляться. Задача, на мой взгляд, не только, чтобы накопать компромат, но и закрыть доступ защите к документам, чтобы без помех работать со свидетелями. Ведь документы в бизнесе – вещь упрямая. А теперь многих из них нет. Они раскиданы по недоступным для нас делам, возможно, не включены в описи, и просто не допускаются к процессу судом по просьбе обвинения. То есть, например, документы о передаче векселей - в деле, а о погашении - частично недопущены к процессу по просьбе прокуратуры. Смешно, но Лебедеву по просьбе обвинения отказали даже в приобщении трудовой книжки к материалам дела. Я спокойно реагирую на такие и другие особенности процесса, хотя во многих странах их было бы достаточно, чтобы прекратить этот процесс и начать процессы против сотрудников обвинения, допустивших подобные нарушения. Спокойно отношусь, так как скажу откровенно, надеюсь никого не обидеть, что мое доверие к российскому правосудию подорвано решениями судов по делу ЮКОСа, которые легко признавали законными и обоснованными любые фантазии налоговых органов и прокуратуры. Например, арест счетов ЮКОСа по причине, цитирую постановление по памяти, главный бухгалтер похитила деньги ЮКОСа и хранит похищенное на счетах предприятий ЮКОСа. Это не шутка - людям за это вовремя за ноябрь зарплату не заплатили. Или: ОАО ЮКОС за четыре года, согласно решению суда, уклонился от налога на прибыль на сумму, превышающую объем прибыли ОАО ЮКОС за эти годы. После таких решений зачем обращать внимание на мелочи?
В конце концов опыт нашей прокуратуры, отмечающей сегодня свое 284-летие, большой. Ведь это прокуратура, а не ЧК и не НКВД, в конце 30-х вела в суде все публичные печально известные процессы. Да и позже в 60-х и 70-х годах есть общепризнанные достижения.
Здесь мы подходим к главной цели моего сегодняшнего заявления – об естественных ограничителях, которые должны были бы присутствовать даже в заказных процессах с учетом произошедших в мире изменений. Утверждая о продаже именно ЮКОСом, т.е. консолидированной компанией, нефти по заниженным ценам и хищениях миллиардов долларов, прокуратура не только воздействует на суд по данному процессу, что в общем-то неважно, она опять подставляет себя и страну. ЮКОС – компания, имеющая консолидированную отчетность по международным стандартам, подтвержденную международными аудиторами, изученную аналитиками десятков стран. В этой отчетности видно поступление всех денег и не только поступление, но и их расходование - на капвложения, приобретение активов, таких как акций "Сибнефти", "Арктикгаза", "Роспана".
То есть деньги не только поступали в компанию, но и были потрачены компанией. Вряд ли прокурорские работники этого не поняли. Я, в отличие от моего коллеги и партнера Платона Лебедева, считаю сотрудников прокуратуры вменяемыми и профессиональными, даже думаю, совесть у них есть, просто на время таких процессов они с ней, с совестью, что-то делают.
Не надо брать мои слова на веру о ценах на нефть. Устный счет показывает, что слова надзирающего прокурора о 49 долларах, вырученных ЮКОСом с тонны нефти при продаже за 150 долларов, звучат нелогично. Сложите только 22 доллара тарифов "Транснефти" и более 50 долларов фактически уплаченных налогов и пошлин - уже более 70-ти. А еще расходы на собственную добычу, да и прибыль компания показывала немаленькую. В общем, вся отчетность – на сайте. Миллиарды долларов из ничего и в никуда без отчетности могут возникать только, может быть, в "БайкалФинансГрупп", да и то, вряд ли. В случае ЮКОСа службы компании пресекали воровство и в гораздо меньших суммах.
Хочу привести еще один пример. Все помнят 5 млрд. долларов, которые якобы обнаружила Генеральная прокуратура на моих личных счетах в Швейцарии. Я тогда сказал здесь, в суде: это не так. У меня нет личных счетов за границей, тем более нет таких сумм. В основе – это акции ЮКОСа на счетах Пенсионного фонда, в рыночной оценке. Сейчас уже и господин Бирюков в своей статье в целом этого не отрицает. К слову, акционерам остатки Пенсионного фонда должны были быть возвращены после исполнения всех обязательств перед пенсионерами после 2010 года. Это опять – публичная информация. Уничтожение ЮКОСа сыграло злую шутку не только с пенсионерами, но и с Генеральной прокуратурой. Где теперь эти 5 миллиардов? Там же, где и мои пресловутые 15 млрд из Forbes. Похоронены под обломками компании. Акции сейчас стоят ноль или почти ноль.
Я уже давно не переживаю за свою собственность, и даже за свою судьбу. Думаю, меня признают виновным в чем угодно, как я уже говорил, даже в поджоге Манежа. Но хватать и сажать простых сотрудников компании, тем более женщин с малолетними детьми – это даже для России сегодня явный перебор. А придумывать несуществующие миллиарды – просто опасно. Начальство может поверить и потребовать эти миллиарды принести в бюджет. А их в природе не существует. Ведь доход акционеров от ЮКОСа – это дивиденды, получен публично и легально, вторую шкуру не снять. Но гораздо хуже, что придется разбираться с международными аудиторами, международными юридическими консультантами компании, западными сотрудниками-финансистами. Компании, которые просто не смогут молчать в ответ на такие обвинения, если они будут предъявлены, и разбираться придется не в Басманном, а в нормальном суде, да еще и в разных странах. И тогда опять будет обидно за страну и грустно конкретным людям.
Если что-то из того, что я сегодня сказал, с фактической точки зрения вызывает сомнения у суда или у гособвинения, я готов дать развернутую аргументацию в любой день со ссылками на документы и фамилии. Но моя цель не в этом. Я не хочу, чтобы прокуратура загоняла себя в угол громкими обвинениями и арестами. И, как следствие, ломала жизнь многим людям в погоне за призраком. Поздравляю многих добросовестных работников прокуратуры с профессиональным праздником, считаю, что сегодняшние проблемы Генеральной прокуратуры обязательно будут преодолены после установления в стране реального независимого суда.. Это будет больно, но выиграют все – и суды, и прокуратура, и общество, поскольку я надеюсь, что для всех людей главное все-таки не звездочки, а чувство собственного достоинства. У меня все".
Прокурор посчитал такое заявление попыткой дискредитации обвинения. Суд сделал Ходорковскому замечание
Государственный обвинитель Дмитрий Шохин расценил заявление Михаила Ходорковского о нарушениях, допускаемых представителями следствия, сделанное им на процессе в Мещанском суде в среду, как попытку дискредитации стороны обвинения. "Безусловно, имеет место попытка затянуть процесс и дискредитировать сторону обвинения. Кому-то очень хочется, прикрываясь красивыми словами и попытавшись очернить тех, кто выполняет свой долг, избежать предусмотренной законом ответственности", - заявил Шохин в ходе судебного заседания.
"Как иначе воспринимать слова Михаила Ходорковского о незаконных методах работы следствия со свидетелями? Это голословное обвинение", - подчеркнул прокурор.
Он полагает, что выступление Ходорковского связано с отсутствием у защиты реальных доказательств его невиновности.
Он выразил мнение, что подобные заявления должны повлечь реакцию суда, так как "Ходорковский предпринял попытку умалить авторитет судебной власти в России".
"Ходорковский стремился испачкать грязью прокуратуру как орган", - заявил Шохин.
Суд сделал Ходорковскому замечание о недопустимости высказываний, умаляющих авторитет судебной власти
В ответ на это выступление прокурора Шохина Мещанский суд сделал замечание Михаилу Ходорковскому в связи с его заявлением о допускаемых следствием нарушениях закона. Суд вынес в его адрес распоряжение о недопустимости впредь высказываний, "умаляющих авторитет судебной системы и судебной власти в России".
Полный текст заявления Леонида Невзлина
"В связи с передачей мне полномочий по распоряжению 59,5% акций Group Menatep Limited (GML) хочу подчеркнуть, что я намерен действовать в интересах всех акционеров НК ЮКОС, используя для их защиты максимально эффективные механизмы. Я рассчитываю на сотрудничество со всеми акционерами, поскольку в нынешних условиях как никогда важна наша консолидированная позиция, а также совместные усилия по спасению принадлежащей нам собственности.
От лица основных акционеров Group Menatep мне бы хотелось выразить глубокую признательность Виктору Геращенко и всему Совету Директоров НК ЮКОС, которые в условиях давления cо стороны российских властей отстаивают интересы компании и акционеров на самом высоком профессиональном уровне.
Несмотря на продолжающееся наступление на компанию, хотелось бы верить в прагматизм и рационализм российского руководства, как и в то, что власть займёт более взвешенную и конструктивную позицию для выхода из созданной ею кризисной ситуации.
К сожалению, сотрудники НК ЮКОС оказались заложниками происходящего и несут на себе все тяготы насильственного разрушения лучшей компании страны. Я чувствую ответственность за их судьбу и постараюсь сделать всё возможное для пострадавших в результате преследования НК ЮКОС.
Я искренне благодарен всем тем, кто оказывает нам поддержку не только за рубежом, но и в России, где любое проявление солидарности с акционерами и компанией грозит ограничением прав и свобод личности".