Как отмечает в среду газета "Новые известия", в случае если закон будет принят, Церковь станет владелицей самой большой в стране недвижимости, исчисляемой миллионами квадратных метров. Кроме того, она частично сможет претендовать на движимые "религиозные памятники", под которыми понимаются иконы, предметы церковного быта, хранящиеся в настоящее время в государственных музеях.
Между тем, хотя законопроект находится еще в стадии обсуждения, как удалось выяснить газете, распределение музейного имущества частично уже началось.
Как отмечается в публикации "Новых известий", этот небольшой документ по стилю, скорее, напоминает манифест или декларацию, из которой сразу становится ясно, что власть на стороне Церкви.
Из текста можно заключить, что, если церковная организация заявляет свои претензии на какой-нибудь дом (то есть подает заявление в соответствующую инстанцию), в течение двух недель ей должны ответить "да" или "нет". Если "нет", надо четко объяснить, почему, – тогда у Церкви будет возможность оспорить решение в суде. Если "да" – в течение трех (самое большее – шести) месяцев объект можно оприходовать. Заявление можно подавать сколько угодно раз. Везде подчеркивается "безвозмездность передачи", даже когда прежний владелец "объекта" немало до той поры на него потратился.
Церковь относится к грядущему перераспределению имущества как хозяин, которому возвращают утраченные вещи. По словам руководителя юридического отдела Московской патриархии инокини Ксении (Чернеги), "когда закон будет принят, Церковь сможет претендовать на то имущество и ту площадь, которое сейчас находится у музеев".
Механизм передачи она представляет так: "Будем писать заявления с просьбой передать РПЦ то или иное имущество. А дальше Росимущество будет решать, удовлетворять нашу просьбу или нет. Передачи могут осуществлять как на правительственном уровне, так и на региональном и муниципальном – все зависит от того, что именно попросит себе вернуть церковь. Но главное – это, конечно, высвобождение религиозного имущества".
Как подчеркивают "Новые известия", в Москве процесс передачи Церкви "имущества религиозного назначения" будет проходить болезненно, поскольку во многих монастырях сегодня расположены музеи и архивы.
В их числе – Государственный литературный музей, который уже много лет занимает палаты Высокопетровского монастыря на улице Петровке, 28/2.
Как заявила заместитель директора литературного музея Елена Михайлова, "судя по всему, музею придется в экстренном порядке покинуть монастырь".
"В 1994 году Ельцин подписал указ о передаче Русской церкви здания Нарышкинских палат Высокопетровского монастыря, в котором уже не одно десятилетие размещается наша постоянная экспозиция. Но в указе было сказано, что произойти это может только после того, как музею найдут подходящее помещение. Искали долго. От некоторых музей отказывался. И в результате нас просят перебраться в особняк первой четверти XVIII века (Шалапутинский переулок), некогда принадлежавший Савве Морозову. Мы получаем помещение в 2 тыс. кв. м. Но здание находится в непригодном для эксплуатации состоянии. Оно нуждается в полной реставрации, и его придется приспосабливать под музей. Можно предположить, что весь этот процесс займет не менее двух лет. Больше всего нас беспокоит то, что музею придется обосноваться в бывшей промышленной зоне, сейчас оттуда вывезены заводы, стоят пустые корпуса. Это район между метро "Таганская" и "Крестьянская застава". Посетителям музея добираться придется по темным, безлюдным переулкам. Не исключено, что осенью и зимой, когда рано темнеет, после 15–16 часов в музее не будет посетителей", - рассказала Михайлова газете.
Литературный музей – не единственный, который пострадает от закона о реституции музейных ценностей. Уже сейчас в законопроекте спектр "зданий, строений, сооружений" настолько широк, что, будь желание, церковные организации могли бы оформить на себя половину Москвы. Среди них - комплексы для "религиозных собраний", для "обучения религии", для "паломничества" (то есть гостиницы) и даже "помещения, предназначенные при строительстве зданий".
Таким образом, если сегодня церковные юристы найдут в архивах документ, что когда-то строение принадлежало Церкви (там могла быть школа, где изучали Закон Божий, или больница, или вообще странноприимный дом – Православная церковь некогда была одним из самых крупных собственников в России), оно подпадает под новую реституцию, делает вывод газета. Точно так же, как и любое "движимое имущество", предметы убранства и культа: проще говоря, иконы, книги, реликвии – все то, чем на 80 процентов заполнены музеи древностей.
"Исходя из логики авторов этого законопроекта, рейсовый автобус, на котором возят к монастырю, в том числе и паломников, может рассматриваться как имущество религиозного назначения, городская гостиница, которая два года в ХIХ веке использовалась для приема паломников, – тоже имущество религиозного назначения", – заявил "Новым известиям" завлабораторией музейного проектирования Российского института культурологии доктор искусствоведения Алексей Лебедев. По его словам, в законопроекте кроме храмов речь идет и обо всем, что их обслуживает. "В этом смысле передаваться должен не только храм, но и конюшни, и гостиницы, и крепостные стены с фресками. Вот в таком виде принимается этот законопроект". Причина возможности столь широкого толкования состоит, по словам Лебедева, в том, что в документе вообще не определено разумным образом само понятие "имущества религиозного назначения".
Странным образом инстанция, которая будет заниматься передачей зданий и имущества, в законопроекте совсем не упомянута. По словам инокини Ксении (Чернеги), эту роль будет выполнять Росохранкультура. Будут ли привлечены к этой работе работники музеев, реставраторы, культурологи, остается неясным, хотя именно они первыми забили тревогу о слишком больших полномочиях закона.
"Любое общество в процессе своего развития осознает некоторые объекты как ценности, которые необходимо сохранять для передачи из поколения в поколение, – убежден Алексей Лебедев. – В какой-то момент человечество говорит, глядя на некую чашку из фарфора: "Стоп. Больше из этой чашки пить нельзя. Ее надо поместить в музей и тем самым изъять ее из бытового обихода".
Чем больше объектов, которые общество осознает как ценность, тем выше культура общества, подчеркивает Лебедев, отмечая, что у нас в стране пошел процесс демузеефикации, когда предлагают опять стрелять из Царь-пушки, сервиз ХVIII века отдать в ресторан, а иконы XII века – в церковь. Этому, по его словам, и посвящен законопроект, который, несомненно, примут.
За этим, говорит он, "стоят простые, вполне прагматичные вещи: у нас сначала делили землю, потом делили недвижимость, сейчас взялись за музеи и памятники, потому что все предыдущее уже поделили. Это борьба за недвижимость, и не надо делать вид, что речь идет о чем-то другом. Это недвижимость, которая принадлежит народу, то есть как бы никому. Значит, ее надо поделить и присвоить. А все остальное – чистая демагогия, которая прикрывает эти очень немудрящие действия".
Открытым остается чрезвычайно важный вопрос о том, кто будет следить за состоянием памятников после передачи их Церкви. История с иконой "Богоматерь Боголюбская", переданной в Успенский собор Княгинина монастыря, откуда ее из-за некачественных условий хранения пришлось возвращать обратно в музей, навевает грустные мысли.
По мнению музейного сообщества, в случае с церковным имуществом нужна не кампания тотального возвращения, а каждодневная работа с каждым памятником. И, прежде чем что-то отдавать, надо иметь подробное описание и оценку этого объекта. Впрочем, в проекте закона оговариваются ограничения по вещам, которые входят в Музейный фонд России (именно наличием этой оговорки пытаются успокоить интеллигенцию). Однако нигде прямо не говорится о запрете на их передачу Церкви. Все, кто проживает в столице, прекрасно знают, как в одночасье усадьбы из памятников архитектуры превращаются в обычные дома, вполне пригодные для сноса, отмечается в публикации "Новых известий".
Главный негативный эффект законопроекта лежит, по мнению газеты, не столько в сфере собственности. В кругах реставраторов, архитекторов, искусствоведов говорят о его реакционности – о слишком явном православном лобби во власти.
Весь мир открывает культурные ценности широкой публике. В Греции, как отмечает газета, церкви сами стремятся поставить свои иконы на музейный учет, поскольку таким образом они получают дотации. Российский же закон декларирует, что искусство уже принадлежит не народу, а "религиозным организациям". Вместо того чтобы разработать документы сотрудничества, помощи Церкви в деле сохранения памятников, паритетном владении, вопрос решается просто – отдать и забыть, пишут "Новые известия".