"Пусть напишут прадеду, попавшему из-за бездарности сталинских маршалов в котел и оказавшемуся в плену у немцев. А там брошенному великим вождем подыхать с голода. Прадеду, который если и выжил чудом у Гитлера, потом был отправлен в тот же штрафбат или прямиком в ГУЛАГ.
Пусть напишут прадеду, знавшему, что за спиной у него заградотряды, и павшему от пули НКВД.
Пусть напишут прадеду, которого все это минуло, которому Бог даже сохранил жизнь в той страшной мясорубке. Пусть расскажут ему, что его дом, оставшейся на территории, отданной Сталиным врагу, был сожжен по приказу того же Сталина - чтобы врагу негде было согреться, что ради этой цели замерзли его жена и дети. Или пусть расскажут, что его семье, ушедшей с отступающими войсками на Восток, не давали ни еды, ни какой другой помощи, что они выживали, кто выжил, как могли.
Пусть расскажут прадеду, что если он вернется без рук, без ног, его отправят доживать на северные острова, которые будут отличаться от лагерей только тем, что туда попадут и там погибнут те, кто сражался за Родину еще более самоотверженно, чем все остальные. Пусть расскажут о военных пенсиях и послевоенном голоде, о пайках начальству в голодающем Ленинграде и генералах, вывозящих из Германии добро вагонами.
И пусть расскажут своим прадедам, что на Победе – их Победе – десятилетиями будут паразитировать невоевавшие начальники – и советские, и уж совсем беспардонно - нынешние. Что на их костях они будут совершать омерзительные и позорные пляски, что они превратят трагедию в фарс, что над всем этим безумием будет сиять имя того, кто отдал полстраны Гитлеру, кто обрек на смерть и страдания десятки миллионов людей – имя Сталина.
И пусть расскажут, что к семидесятилетию Победы начальство опять пообещает обеспечить всех ветеранов отдельными квартирами.
Напишите письмо прадеду, ребята!"