Жена осужденного за нарушение порядка проведения митингов Ильдара Дадина, который ранее заявлял о пытках и избиениях в карельской колонии N7, рассказала подробности драки своего супруга с сокамерником, о которой в четверг сообщило региональное управление ФСИН.
"Со слов Ильдара, посадили к нему какого-то узбека, осужденного черт разберет за что, возможно, "активиста". И в какой-то момент данный "товарищ" начинает на Ильдара бычить, рассекает ему губу, хватает за шею, пытается завалить на пол… Администрация ничего не предпринимает, пока Ильдар не начинает отбрыкиваться - видимо, чтобы была видеозапись для очередного "взыскания", - написала Анастасия Зотова на своей странице в Facebook.
Она добавила, что после произошедшего сокамерника Дадина не отселили в другую камеру. "Ильдара надо срочно из этой колонии переводить. Ходатайства об этом уже написали все, кто только может, включая юриста ЕСПЧ, родственников и друзей", - добавила супруга осужденного активиста.
Одновременно с этим стало известно, что ситуация с Дадиным станет предметом обсуждения на предстоящей пленарной сессии Европейского парламента в Страсбурге. Этот пункт был внесен в предварительную повестку пленарного заседания 24 ноября в раздел о состоянии демократии и прав человека в мире. В документе оппозиционер назван "узником совести".
Ранее, 17 ноября, в региональном управлении ФСИН сообщили, что накануне в помещении одного из отрядов ИК-7 между осужденным Дадиным и его сокамерником произошел конфликт на бытовой почве. "В результате словесной перепалки завязалась драка. Сотрудники колонии изолировали осужденных по разным помещениям", - говорилось в сообщении ведомства.
Во ФСИН отметили, что после осмотра врачом обоим осужденным была оказана медицинская помощь. Дадин получил ссадину в области губы, второй осужденный, который получил многочисленные травмы головы, в настоящее время проходит медицинское обследование. "По факту происшествия проводится проверка", - заверили в ведомстве.
Напомним, Дадин стал первым и пока единственным в России осужденным по статье 212.1 после ее появления в новой редакции Уголовного кодекса РФ летом 2014 года. В декабре 2015 года Дадина приговорили к трем годам колонии общего режима. В марте 2016-го Мосгорсуд смягчил приговор активисту на полгода.
В сентябре Дадин был этапирован в исправительную колонию N7 в городе Сегежа в Карелии. После поездки его супруги Анастасии Зотовой в Сегежу выяснилось, что Дадин помещен в ШИЗО и переведен на строгие условия содержания.
1 ноября было опубликовано письмо Дадина из ИК-7, в котором он рассказал о пытках и унижениях в колонии. Как поведал осужденный, 11 сентября его четыре раза избивали ногами по 10-12 сотрудников колонии одновременно, а после третьего избиения опустили голову в унитаз прямо в камере ШИЗО. На следующий день, по словам Дадина, ему сковали руки за спиной и на полчаса подвесили за наручники, а также угрожали, что другой осужденный изнасилует его.
Во ФСИН подтвердили, что к Дадину применяли силу, но пояснили, что это было сделано вынужденно - так как 11 сентября тот "в грубой форме отказался выходить из камеры, принимать положение для обыска, стал хватать руками сотрудников за форменную одежду". В то же время обвинения в избиениях во ФСИН опровергли. В СК также не подтвердили факты пыток.
Тем не менее ФСИН разрешила посетить колонию представителям Совета по правам человека при президенте РФ (СПЧ). По итогам поездки правозащитники Игорь Каляпин и Павел Чиков заявили, что изложенные Дадиным факты нашли подтверждение.
11 ноября было опубликовано второе письмо Дадина, в котором он сообщил о продолжающихся пытках в колонии. "Это не исправительное учреждение, это концентрационный лагерь. Людей здесь держат не для того, чтобы они исправились, а для издевательств", - написал Дадин, попросив от его имени направить заявление в Следственный комитет о том, что в ИК-7 к заключенным применяется "целый комплекс пыток".
На следующий день стало известно, что осужденного активиста в колонии осмотрел независимый врач-эпилептолог Василий Генералов. Причем сообщалось, что данные о результатах обследования расходятся: правозащитники утверждали, что он зафиксировал вред, причиненный здоровью, а во ФСИН заявили, что на теле активиста не видно повреждений.