Когда Диана погибла, Блэр счел себя обязанным "защитить монархию от самой себя". "Народная принцесса" была весьма очаровательной, умной и держала себя просто. Но она также была упряма и склонна к чрезмерной эмоциональности, говорит Блэр.
Он вспоминает, как встретился с принцессой в июле 1997 года, за месяц до ее гибели. Ему не понравилось, что Диана встречается с Доди аль-Файедом, хотя он и не смог выразить, что конкретно ему не нравится в их отношениях. Диана была раздражена этим вмешательством в ее личную жизнь, отмечает экс-премьер. "Мы с ней оба, каждый по-своему, вертели людьми", - сказал Блэр, имея в виду способность постигать чувства людей и инстинктивно играть на них.
В два часа ночи 31 августа 1997 года премьер-министра разбудил полицейский, который доложил, что Диана получила тяжелые ранения. Блэр сразу понял, что она вряд ли выживет, и в 4 часа утра ему доложили о смерти принцессы. Не желая показаться черствым, он все же первым делом задумался о том, как справиться с ситуацией и в какую форму облечь переживания, которые постигнут британское общество.
При этом королевская семья вяло среагировала на смерть принцессы, что на фоне сильного впечатления, произведенного гибелью Дианы на народ, было опасно для монархии. Блэр чувствовал, что не мог напрямую изложить королеве всю опасность ситуации, поэтому поговорил с принцем Чарльзом, который принял его доводы и сказал, что передаст королеве: она должна выступить с заявлением. Та согласилась.
Впоследствии Блэр провел много времени с королевой и заключил, что ей трудно было признать бытовавшее в народе мнение, будто она делает то, что ей скажет премьер-министр. Тогда он еще плохо знал Елизавету II, и им обоим было неловко в обществе друг друга. "Я говорил со страстью о необходимости усвоить преподанные жизнью уроки. Я волновался, что она найдет меня бесцеремонным - она держала себя несколько надменно", - вспоминает Блэр. Но в конце концов королева признала, что действительно получила от жизни кое-какие уроки.
Весьма зол Блэр на своего преемника Гордона Брауна. Тот, по мнению премьер-министра, тоже любил вертеть людьми, и проиграл выборы, которые можно было выиграть, из-за нарушения принципов Новых лейбористов. Пока Блэр занимал пост премьер-министра, Браун шантажировал его.
В 2006 году стало известно о том, что жертвователи денежных сумм в пользу партии получали титулы пэров. Браун потребовал от Блэра отказаться от разработанной лордом Тернером пенсионной реформы, угрожая в противном случае добиться проведения официального расследования скандала с пэрскими титулами. Блэр отказался, и в течение двух часов казначей партии лейбористов дал телеинтервью, которое привело к расследованию.
Ущерб, нанесенный популярности партии и Блэра лично, был огромен. При этом Блэр, конечно, хотел отправить канцлера Брауна в отставку, но не нашел ему подходящей замены. Давление на Блэра стало настолько сильным, что он стал пить. Ни один день у него не обходился без алкоголя, признается бывший премьер.
К крупнейшим ошибкам Тони Блэр относит неспособность предвидеть и взять под контроль рост численности беженцев в Великобритании, а также заняться деклассированными элементами, которых становится все больше. Блэр признается также, что иракская война была для него мучительной - он не предвидел того кошмара, в который она вылилась. Но все же политик уверен, что решение отправить в Ирак войска было правильным, хотя остаток своих дней он теперь посвятит исправлению сделанных ошибок, занимаясь миротворчеством на Ближнем Востоке.
Проигрыш лейбористов на выборах, состоявшихся в этом году, Блэр относит на счет ошибок, сделанных партией. "Результат, боюсь, очевиден. Они выиграли как Новые лейбористы. И проиграли, перестав быть таковыми", - считает он. Дело в том, что Гордон Браун был не способен заниматься политикой в современных условиях, которые полностью раскрывают личность политического деятеля, к тому же затруднялся примерить на себя облик среднего гражданина.