Стабилизатор самолета заклинило, что и привело к трагедии, сообщил Черняев. Как объясняют летчики, на такой высоте справиться с этой нештатной ситуацией фактически невозможно, поэтому и произошла трагедия.
По его словам, расшифровка бортовых самописцев практически завершена. Причины, по которым отсутствует запись на речевом самописце, выясняются. Однако, отметил Черняев, недостаток этих записей восполнит диспетчерский магнитофон, который был включен и на нем сохранилась запись переговоров диспетчера с авиалайнером.
Как ожидается, полная расшифровка может быть завершена уже в понедельник вечером. Однако, как отмечают в МАК, эти данные необходимо проанализировать, что может занять около двух недель.
Как ранее заявлял Черняев, отклонение угла набора высоты от стандартных требований летных инструкций, когда произошло "завышение этого угла", отчего нос самолета стал задираться вверх более, чем необходимо при взлете, могло произойти именно из-за самопроизвольного перекладывания стабилизатора авиалайнера в крайнее положение.
По словам Черняева, через две секунды после отрыва от взлетно-посадочной полосы стабилизатор ИЛ-86, находящийся на киле самолета и контролирующий набор высоты, видимо, самопроизвольно начал уходить в крайнее положение, заняв угол в 12 градусов (таким он потом и был обнаружен на земле).
Через шесть секунд полета, заметив это, командир корабля начал срочно предпринимать действия по выправлению пространственного положения самолета, однако это не увенчалось успехом, сообщил Черняев. Самолет, задрав нос, потерял опору на образующийся снизу воздушный "подпор" - так называемую "воздушную подушку," - лишившись необходимой подъемной силы. Он резко "завалился" на левое крыло, а небольшая высота его полета не позволила экипажу справиться с нештатной ситуацией.
По его мнению, в ближайшее время весь отечественный парк ИЛ-86, скорее всего, подвергнется разовой проверке работы системы стабилизатора.
Погодные условия при взлете были в норме: ветер - пять метров в секунду, видимость - 20 километров, высота облаков - 1500 метров, давление - 754 миллиметра. Температура воздуха - 28 градусов по Цельсию. Орнитологическая обстановка в норме, то есть птицы в районе взлета самолета не наблюдались, отметили также специалисты аэропорта "Шереметьево-1", откуда взлетел самолет.
Стюардесса рассказывает о последних мгновениях на борту погибшего Ил-86
Две спасшиеся после катастрофы Ил-86 в Шереметьеве стюардессы сидели на пассажирских местах. "Я сидела в первом ряду третьего салона, у аварийного выхода. Но не на служебном кресле, а на пассажирском. Рейс был техническим, без пассажиров", - рассказала бортпроводница Арина Виноградова в интервью газете "Коммерсант", которое публикуется во вторник. По ее словам, ее коллега Татьяна Моисеева сидела в кресле напротив.
Описывая свои ощущения в момент аварии, Виноградова сказала: "Не было ни пожара, ни ударов, ни хлопков, ничего такого не было. Была вибрация хвоста, но на Ил-86 это нормальное явление. Потом вибрация увеличилась... Потом... Потом все".
Бортпроводница, госпитализированная в больницу имени Боткина, высказала предположение, что у Ил-86 отказал правый двигатель. При этом она оговорилась: "Но я предполагаю одно, а специалисты - другое. Вот "черные ящики" расшифруют, и все понятно будет".
Виноградова не исключает, что продолжит работать стюардессой после выздоровления. "Ведь, после того как закончила специальное училище, я уже 16 лет летаю", - добавила она.
Катастрофа произошла в воскресенье днем
В воскресенье, примерно в 15:15, при взлете из аэропорта "Шереметьево" упал самолет Ил-86, принадлежавший "Пулковским авиалиниям".
Всего на борту самолета находились 16 человек - четыре пилота, 10 бортпроводников и два авиационных инженера. Восемь из 10 бортпроводников - женщины. Выжить удалось только двум из них, которые находились в хвосте авиалайнера, Татьяне Моисеевой и Арине Виноградовой. Одна из них отправлена в Институт Скорой помощи им. Склифосовского, другая - в Боткинскую горбольницу. Травмы у них не тяжелые, но женщины находятся в состоянии стресса.
Состояние двух бортпроводниц, оставшихся в живых в авиакатастрофе, оценивается как стабильное.