Как и все российские губернаторы, президент Татарстана больше не будет избираться, его станет назначать Кремль. Москва также запретила татарам использовать латинскую графику: они должны продолжать писать кириллицей. Многим эта опека кажется чрезмерной.
У профессора математики Марса Шамсутдинова в последнее время возникли проблемы даже с элементарными дробями: у 65-летнего татарина, когда он хочет помочь своим детям с уроками, сплошь и рядом ничего не выходит. Нет, вовсе не потому, что он больше не может к двум прибавить два. Просто Шамсутдинов и его дети говорят на разных языках.
Поскольку профессор математики Шамсутдинов, как и большинство татар, вырос в России, но не в Татарстане, он никогда не знал языка своих предков и исламских традиций. Когда в начале 90-х годов на апогее национального движения его жена родила сына и дочь, их стали воспитывать в татарских традициях. "Их запаса русских слов, как и моего татарских, достаточно, чтобы поговорить о погоде - но не о математике или политике", - жалуется Шамсутдинов.
Долгое время математик пытался компенсировать личные неудобства при помощи Всетатарского общественного центра - татарского национального движения. Вместе со своими соратниками он мечтал о татарском государстве, независимом от Москвы. "Независимость, скорее всего, нереальна. Но Москва при Владимире Путине снова превращает нас в колонию. Если придется, мы готовы бороться за нашу свободу", - говорит профессор.
Однако разграничительная линия между татарами и русскими, между мусульманами и христианами в Татарстане редко бывает столь же болезненной, как в семье Шамсутдиновых. Российская республика на Волге величиной с Баварию, расположенная в 700 километрах восточнее Москвы, столетиями считается примером мирного сосуществования мусульман и христиан. В кремле ее столицы Казани рядышком мирно уживаются мечеть и собор.
В прошлые годы в годовщину завоевания Татарстана Иваном Грозным в 1552 году на улицы выходили тысячи демонстрантов с транспарантами вроде "Буш и Путин - вы самые главные террористы" и "Руки прочь от исламских государств, Афганистана и Чечни". Они настраивают людей против центральной власти. Однако, несмотря на такой грозный тон, вряд ли кто полагает, что поволжской республике может угрожать серьезный конфликт между христианами и мусульманами, как в Чечне, полагает Focus. "Мы по своей сути все еще коммунистическое общество. Ислам и христианство еще не нашли глубокого места в душах людей", - считает президент Татарстана Ментимер Шаймиев.
Муфтий Гусман Исхаков, духовный лидер татар, морщит лоб под чалмой и нахваливает дружбу с христианами: "Мы предпочитаем золотую середину". Муфтию нет дела до того, закрывают ли женщины свое лицо, он также не осуждает никого лишь за то, что тот ест свинину или пьет водку. Исхаков уже отправлял строевой лес отцу Всеволоду в Раифский православный монастырь.
Границы между религиями проходят в Татарстане свободно. Умар Садык, духовное лицо и специалист по обрезанию, уже предлагает свои услуги "неверным". "Христиане часто приходят ко мне из страха перед болезнями", - говорит Садык. Он научился своему ремеслу у отца, который в советские времена вершил это деликатное дело тайно. Наркоза не было, а в качестве кровоостанавливающего средства он использовал опилки.
Исламу в новой России больше нет нужды прятаться. Если еще 20 лет назад в стране было 17 мечетей, то сегодня их более тысячи. Даже местный мясокомбинат платит свою дань Аллаху: его директор распорядился забивать скот "по-мусульмански" - ножом, а не при помощи электрического разряда. "Христиане тоже довольны, - радуется директор, - и хотя килограмм становится дороже на несколько рублей, мясо расходится, как горячие булочки".