25-летняя студентка Евгения Якосева: "Говорят, что решение применить газ привело к гибели людей, но позволило спасти сотни других. Я не уверена, что это было правильное решение"
"Когда в театре появился газ, я сразу же почувствовала резкий запах химического вещества. Я сразу поняла, что происходит, - рассказывает она. - Все пытались закрыть рты одеждой, но это не помогало. Мне кажется, я на несколько секунд потеряла сознание. Я помню, что у меня закружилась голова. Я увидела, как сидящие передо мной люди теряют сознание. Я очень испугалась, но бежать было невозможно. Я решила, что мы все умрем. Последнее, что я запомнила, - это паника и крики террористов: "Выключите кондиционеры!
Потом террористы тоже начали падать на пол. Горло совсем не болело. Неподалеку от нас сидели женщины, к телам которых была привязана взрывчатка. Они тоже потеряли сознание. Потом я проснулась. У меня кружилась голова. Меня тошнило. Я увидела, что в театр вошли спецназовцы. Я не могла встать на ноги, мне было очень плохо. Один из них вынес меня на плече. Я плохо соображала, мне сложно вспомнить все, что происходило. Я смогла лишь сообщить милиции свое имя. Некоторые говорят, что решение применить газ привело к гибели людей, но позволило спасти сотни других. Я не уверена, что это было правильное решение.
Евгения пришла в театр вместе со своей мамой Натальей, которая тоже осталась в живых. Она спокойно рассказывает о продолжавшейся 57 часов пытке: "Никто не хотел привлекать к себе внимания террористов, поэтому мы все старались сидеть очень тихо. В целом они достаточно хорошо с нами обращались. Они кричали, только когда начинали нервничать".
Директор театрального центра Георгий Васильев: "Чеченцы пытались сохранить жизнь своих пленных"
По словам директора театра Георгия Васильева, банда чеченцев, которую возглавлял фанатик Мовсар Бараев, явно пыталась сохранить жизнь своих пленных после того, как "Альфа" начала штурм.
"Когда началась стрельба, боевики сказали, чтобы мы наклонились и спрятали головы под сиденьями. Но потом все уснули. Боевики сидели с откинутыми назад головами и широко раскрытыми ртами. Прозвучали выстрелы, и помещение начало заполняться газом. Я увидел, как террорист, сидевший на сцене, вскочил на ноги и попытался надеть противогаз. Он отчаянно пытался надеть на лицо маску, а потом упал".
26-летний Олег Зегонов: "Надышаться таким газом √ это все равно, что выпить тонну водки"
"Среди них был молодой чеченец, который не носил маску. Он разговаривал с заложниками, пытался их успокоить. Взрослые чеченки, которым было 40-50 лет, тоже уверяли нас, что все будет хорошо. Но я понимал, что кто-то из заложников может погибнуть.
Незадолго до начала штурма по театру ходил мужчина. Он искал своего сына. Боевики застрелили его и одного из заложников. Потом они застрелили парня, который попытался бежать. Вскоре после этого я увидел под потолком легкий туман. Мы почувствовали запах газа и легли на пол. Все поняли, что скоро начнется штурм. Но, выходя из театра, я не видел следов от пуль на телах лежавших повсюду людей.
Самый страшный момент наступил, когда террористы приказали заложникам молиться. Это произошло незадолго до начала штурма.
Они сказали, что через полчаса все кончится. Мы решили, что сейчас умрем. Они угрожали нам время от времени, если возникала какая-нибудь проблема. Один раз они сообщили, что каждый час будут убивать десять человек. Они сказали, что будут отрубать нам головы.
Все это время заложники почти ничего не ели и не пили. У нас был только шоколад и фруктовый сок. Ничего не было".
Один из освобожденных заложников, назвавшийся Сергеем, сказал, что одна из чеченок дала им сборник молитв на арабском и посоветовала читать его, чтобы очистить душу перед смертью.
Израильтянка Валерия Лисянская: "У нас не было еды. Мы пили воду и ходили в туалет, хотя по-настоящему это нельзя назвать туалетом"
В понедельник израильтянка Валерия Лисянская впервые рассказала о том, что ей пришлось пережить. 45-летняя женщина приехала в Москву, чтобы навестить отца и друзей впервые после того, как в 1991 году она эмигрировала в Израиль.
Опасаясь за ее безопасность и безопасность членов ее семьи, израильские СМИ и МИД ничего не сообщали о ее присутствии в театральном центре. Однако, по словам Лисянской, никто не пытался выяснить ее национальность. Как и другие заложники, она боялась террористов, угрожавших никого не выпустить из здания, пока не будет прекращена война в Чечне.
"У нас не было еды. Мы пили воду и ходили в туалет, хотя по-настоящему это нельзя назвать туалетом", - рассказала она.
Ее 14-летний сын Стас сообщил Jerusalem Post, что в воскресенье он разговаривал с матерью, и она чувствовала себя хорошо. Ее мать Виктория, тоже разговаривавшая с Валерией, отметила, что дочь опасалась за здоровье своих друзей, находившихся вместе с ней в театральном центре.
По словам Стаса, он не знает, когда вернется мать. До того, как Валерия стала заложницей, она планировала вылететь в Израиль в субботу.