Узурпация власти - следствие нарушения самой основы демократии - возможности выбирать. Правящий класс (президент Владимир Путин и его приближенные из органов безопасности и мэрии Санкт-Петербурга, начиная с Медведева - прим. El Pais) никогда не был склонен принимать вызов, угрожающий его позициям в Кремле, по крайней мере извне. Его страх настолько велик, что он борется с вымышленными врагами, как Дон Кихот с ветряными мельницами, продолжает издание.
Российские руководители любят представлять себя спасителями нации, подвергающейся большой опасности, но их мотивы стремления к власти гораздо прозаичнее, о чем свидетельствуют прибыльные бизнес-империи друзей Путина - таких, как Юрий Ковальчук или Роман Абрамович, - и сомнительные сделки крупных государственных компаний типа "Газпрома", указывает газета. (Полный текст статьи на сайте InoPressa.ru.)
Весь режим Путина построен на страхе
Фактором сплоченности в политической системе, возглавляемой Путиным, является не благосостояние, порожденное ценами на углеводороды и другое сырье, которое в различных пропорциях распределяется в разных социальных группах, полагает испанская газета. По ее мнению, глубинная связь взаимозависимых людей, делающих возможным существование путинского режима, базируется на страхе: учителя боятся директоров школ, которые требуют давить на родителей учеников, чтобы те проголосовали; местные чиновники и средства массовой информации боятся губернатора, который, в свою очередь, боится, что его отправит в отставку Кремль, где сходятся страхи директоров центральных телеканалов, судей, членов избирательных комиссий, глав ассоциаций и партий и многих других.
И только маргиналы и внепарламентская оппозиция по определению свободны от этого специфического страха, свойственного ново-старой номенклатуре - и это их главное преимущество, отмечает El Pais.
"Наследник" Путина Дмитрий Медведев неоднократно повторил слово "свобода" в своей программной речи 15 февраля в Красноярске. Однако слова в России обесценены и ничего не значат в отрыве от реальности, а будут ли они подтверждены на деле, Медведеву еще предстоит показать. Кто сегодня вспоминает о многочисленных кампаниях по борьбе с коррупцией? За время правления Путина Россия по уровню коррупции опустилась с 82-го места в 2000 году на 143-е место в классификации стран Transparency International. Крупные государственные предприятия сегодня не контролируются, а институты, которые должны их контролировать, в частности антимонопольный комитет, отказываются от своих функций в случае с "Газпромом".
Судьи подчиняются директивам из Кремля или принимают решения с оглядкой на президентскую администрацию, закон применяется избирательно для уничтожения противников, как это случилось с предпринимателем Михаилом Ходорковским. Происходят безнаказанные убийства журналистов - Анны Политковской и других, менее известных, а также чиновников и милиционеров, расстрелянных за выполнение своего долга, пишет El Pais.
Бывший вице-премьер Борис Немцов и замминистра энергетики Владимир Милов в своем докладе с помощью цифр показали несостоятельность пропагандистских заявлений режима о хороших экономических результатах. "Колоссальные возможности, открывшиеся благодаря сверхвысоким мировым ценам на нефть, Путин обязан был использовать на цели модернизации страны, проведение экономических реформ, создание современной армии, медицинской и пенсионной систем. Но этого не было сделано", - утверждают авторы доклада.
Самой серьезной инфляции в России подверглось слово
Но самой серьезной инфляции в России подверглась не стоимость жизни (официальный уровень 2007 года - 11,9%), а слова. За словом "свобода", сказанным Медведевым, или формулой "диктатура закона", часто повторяемой Путиным, стоит скрытая система страхов. В официальном дискурсе утверждается, что Россия - страна, "вставшая с колен", заставляющая себя уважать, что число бедных сократилось с 29 до 16%, но Кремль источает страх, он боится простых вопросов и дебатов и страшится основных обязанностей, пишет испанская газета. По ее мнению, страх внушается самой президентской администрацией посредством изощренного коктейля из угроз и предостережений, а призрак Сталина все еще здесь, и чиновники извлекают из памяти навыки самозащиты, развившиеся в эпоху террора. В частных беседах люди, интегрированные в систему, признаются в жутких опасениях. "У вас ведь есть дети?" - этот вежливо сформулированный вопрос сегодня в России повергает в дрожь даже самых смелых, отмечает издание. Такое пагубное измерение - преступное сообщническое молчание, нераскрытые убийства, расследования против высокопоставленных чиновников, не начатые или прекращенные по политическим и экономическим мотивам, пренебрежение институционными обязанностями и, наконец, страх отдельного гражданина, одинокого и беззащитного перед лицом насилия - не только российский удел, с ним можно столкнуться и в других европейских странах, но в российском случае оно характеризуется стремительным ростом. И истинным свидетельством перемен в России станет не снижение налогов, а сокращение этого пагубного измерения, подчеркивает издание.
Режим, прежде чем пустить в ход свой каток, предоставляет выбор. У наиболее критично настроенных политиков был выбор: замолчать, вступить в "Единую Россию" или стать маргиналом. Либералы 1990-х разошлись: одни надеются, что Медведев предпримет реформы и обратится к ним за помощью, другие перешли в оппозицию.
Правящая команда создает идеологические конструкции по мере собственных возможностей, но, прежде всего, по мере своей профессиональной деформации. Ветераны спецслужб придумывают себе страну, где оправданно их полицейское и авторитарное вмешательство, и предлагают упрощенную и примитивную версию России. С их точки зрения Россия - ценный предмет, который надо оберегать от внешних врагов. Идеологи режима уклоняются от столь необходимого глубокого обсуждения российской истории и предпочитают собственные рецепты: несколько банок Сталина, несколько капель Ивана Грозного, немного Византии и разные залежавшиеся ингредиенты из супермаркета культуры. В результате получаются "исторические франкенштейны", подчас пугающие собственных создателей, резюмирует El Pais.