После этой зловещей находки людям в Чечне, пытающимся выяснить личности убитых, остается только перешептываться. Все знают, что официальное расследование результатов не даст. Нужно использовать другие средства: скрупулезно собирать свидетельства об исчезновениях женщин, похищенных вооруженными людьми в масках, которыми могли быть как российские солдаты, так и члены пророссийских вооруженных формирований, пишет французское издание, перевод статьи которого публикует Inopressa.
Родные пропавших женщин чаще всего отказываются куда-либо обращаться. Это табу: в Чечне изнасилование - это нечто страшное, бросающее позор на весь род. Кроме того, сообщать кому-то об исчезновении женщины - значит автоматически привлекать к себе внимание российских спецслужб, которые станут допытываться: "А не решила ли она стать смертницей?"
Российское телевидение поддерживает психоз вокруг "черных вдов", показывая документальные фильмы о чеченских женщинах-смертницах, которых якобы "превращают в зомби, накачивают наркотиками и насилуют до полного подчинения, чтобы заставить их совершать преступления". Недавно прокатившаяся по России волна терактов, приписываемых "черным вдовам", в Чечне отозвалась всплеском расправ над женщинами со стороны военных, пишет Le Monde.
Сидя в своей грозненской квартире, юная Анжела описывает этот террор, который продолжает усиливаться. В сентябре в Аргуне две женщины были похищены прямо на улице вооруженными людьми, ехавшими в российской военной машине. Были ли похитители русскими или чеченцами, осталось неизвестно.
"Здесь свой закон устанавливают вооруженные люди, русские и чеченцы, - говорит Анжела. - Это люди примитивные, развращенные войной, они совершенно не уважают чеченские традиции, которые не позволяют трогать женщин. Когда они видят женщину, они видят ее голой, вот и все".
Другая чеченка, Петимат, рассказывает, что на улице она, чтобы избежать облав, снимает свой мусульманский платок, который снова одевает, оказавшись дома. "Я развязываю его, открываю волосы. Иногда я даже крашусь. Моя мать в ужасе от одной только мысли, что меня похитят солдаты. Они охотятся за ваххабитами и высматривают женщин. Для них "ваххабит" и "террорист" - одно и то же".
20-летняя Петимат - одна из представительниц радикально настроенной чеченской молодежи, которая симпатизирует фундаменталистским группировкам. Эти молодые люди считают себя последователями "чистого ислама", они порвали с суфийскими чеченскими традициями, которые соблюдает старшее поколение.
"Наш народ переживает геноцид. Но новое поколение прекрасно: оно закалено, оно молится, оно изучает Коран, и каждая новая пытка, каждое новое преследование заставляет его все больше поворачиваться к учению Пророка", - говорит Петимат, и в ее голосе звучат нотки фанатизма.
По ее словам, трагедия в Беслане недостойна считаться акцией "сопротивления русским оккупантам". "Потому что те, кто ее совершил, расправились с детьми, а это противоречит целям нашей борьбы", - говорит она.
Петимат считает, что нападение на бесланскую школу было провокацией российских спецслужб. "Некоторых из членов террористической группы специально для этой операции выпустили из российских тюрем, где они долго сидели!" - уверяет она, отдавая дань "теории заговора", достаточно распространенной среди населения Чечни.
Бесланская трагедия вызвала у большинства чеченцев чувство глубокого возмущения. "Как они могли так поступить? - говорит мать семейства, которая начинает плакать при одном только упоминании о заложниках. - Это ужасно для нас, чеченцев, потому что всех нас считают виновными". И добавляет: "Беслан стал возможен потому, что в Чечне за эти последние годы жизнь утратила всякую ценность. Она уже ничего не стоит. Эта акция нас возмутила. Но кто в России возмутился по поводу гибели стольких наших детей в результате бомбардировок?"
Южнее, в горах, война продолжается. Аслан, сидящий на скамейке, курит одну сигарету за другой. Он с редкой откровенностью рассказывает о пытках, которые практикуются на базе батальона "Восток", входящего в состав федеральных войск. Этот молодой чеченец является членом пророссийского подразделения численностью в 300 человек. Командует батальоном Сулим Ямадаев - руководитель вооруженной группы, перешедшей на сторону Москвы.
"Там, в лесах, - рассказывает Аслан, - мы преследуем боевиков. Каждый день во время патрулирования происходят вооруженные столкновения, и каждый день погибают 1-2 наших ребят. Российское телевидение об этом никогда не рассказывает. Многие из них лишаются ноги или руки, подорвавшись на фугасе. Мы заходим в села, хватаем молодых парней. Привозим их на нашу базу, где много комнат, выходящих во двор. Сажаем их в комнаты по одному, и с каждым работает человек десять. Их бьют, пытают током. Это называется "крутить машину". Иногда они умирают. Мы их выбрасываем".
"Обычно они начинают называть имена, адреса, - хладнокровно продолжает 20-летний Аслан, который, по его словам, получает 12 тысяч рублей от российской армии. - Составляем списки. Садимся в машины и едем искать этих людей, иногда даже в Грозном. Ловим их, доставляем на базу. И опять все сначала...".
Через несколько дней после этого признания российское телевидение показывало кадры торжественной церемонии в Кремле. Владимир Путин раздавал медали военным, участвовавшим в "антитеррористической операции на Северном Кавказе". "Если бы таких, как вы, было больше, наша страна шагнула бы еще дальше", - сказал российский президент. Среди награжденных был Руслан Ямадаев - брат и помощник командира той самой печально известной базы "Восток".