В свою очередь, адвокат Абызова Александр Аснис в разговоре с журналистами заявил, что защита не осведомлена ни об аресте счета бывшего министра, ни о попытке вывода с него денежных средств.
Абызову предъявили обвинение в участии и создании организованного преступного сообщества с использованием служебного положения (ч. 3 ст. 210 УК РФ) и особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ). По версии СКР, Михаил Абызов в период с апреля 2011-го по ноябрь 2014 года, "являясь бенефициарным владельцем ряда офшорных коммерческих организаций, создал и возглавил преступное сообщество" как минимум с пятью соучастниками.
Это один из бывших руководителей бизнес-группы RU-COM 45-летний Николай Степанов, экс-гендиректор энергокомпании ОАО "Сибирская энергокомпания" (СИБЭКО) 50-летний Александр Пелипасов, 49-летний бывший глава компании ОАО "Региональные электрические сети" (РЭС) Сергей Ильичев, 42-летний зампред совета директоров РЭС Максим Русаков и 49-летняя замгендиректора по экономике и финансам Новосибирской ГЭС Галина Фрайденберг.
По данным следствия, Абызов путем обмана акционеров СИБЭКО и РЭС, осуществляющих на территории Новосибирской области производство и передачу электроэнергии, похитил у них 4 млрд рублей и вывел за рубеж.
В СКР особо подчеркивали, что хищения, совершенные Абызовым и его сообщниками, "поставили под угрозу устойчивое экономическое развитие и энергетическую безопасность ряда регионов страны", в том числе Новосибирской области и Алтайского края.
Адвокаты фигурантов дела утверждают, что обвинение строится вокруг одной сделки, в ходе которой Абызов и его компаньоны приобрели 100% в четырех энергокомпаниях, после чего продали акции ФГУП "Алмазювелирэкспорт" за 4 млрд рублей, направив деньги в офшорные компании.
Руководство ФГУПа посчитало, что стоимость сделки завышена. По оценкам следствия, "стоимость компаний составляла 186 026 718 рублей 11 копеек". Потерпевшими выступают руководство ФГУПа и участвовавшие в сделках акционеры СИБЭКО и РЭС, не знавшие об их противоправности. По словам адвокатов, их подзащитные утверждают, что сделка была рыночной, а конфликт вокруг нее искусственно переведен в уголовную плоскость.