Ранее православный публицист и миссионер Андрей Кураев разместил на своем интернет-сайте комментарий к высказываниям Патриарха Феофила в ходе встречи последнего с российскими жуналистами в Иерусалиме. Согласно изложению, приводимому на сайте А. Кураева, Патриарх Феофил заявил о схождении Благодатного огня следующее: "Это церемония, которая является representation, как и все другие церемонии Страстной седмицы. Как некогда пасхальная весть от гроба воссияла и осветила весь мир, так и ныне мы в этой церемонии совершаем репрезентацию того, как весть о воскресении от кувуклии (часовни в Храме Гроба Господня. – Прим. ред.) разошлась по миру".
Как отмечает А.Кураев, "ни слова "чудо", ни слова "схождение", ни слов "благодатный огонь" в его (Патриарха Феофила. – Прим. ред.) речи не было". "Откровеннее сказать о зажигалке в кармане он, наверно, и не мог", - считает А. Кураев.
Со своей стороны В.Якунин, комментируя накануне на пресс- конференции по просьбе журналистов мнение А. Кураева, отметил, что, согласно имеющейся записи выступления Патриарха Феофила, тот "совершенно четко говорил о Святом огне, называл его Holy Fair". "Не знаю, каких терминов ожидал Кураев, но, на мой взгляд, никаких оснований для толкования высказывания Иерусалимского Патриарха как высказывания, которое отрицает святость этого события, его непознаваемость, там нет. Это есть интерпретация конкретного человека", - подчеркнул В. Якунин.
Он отметил, что "есть события, которые подлежат интерпретации, есть люди, которые, порой, высказываются замысловато. Но есть непреложные факты - а есть собственное отношение и к событиям, и к людям". "Честно говоря, я огорчен интерпретацией, которая дана на сайте Кураева", - заявил В. Якунин.
Он отметил, что каждый человек обладает правом на собственное мнение, и заявил, что ему безразлично, носит ли этот человек "костюм, рясу или сутану". "Но только он (человек. – Прим. ред.) должен определить, к какой из этих трех категорий он относится", - заявил В. Якунин.
По его мнению, священноначалию Русской православной церкви следовало бы определить, "что и как позволительно трактовать священнослужителю, если он таковым является, а что не очень позволительно и не очень правильно".