Музыкальный жанр "Страстей", который иначе зовется "Пассионы", возник в лоне западных церквей - католической и лютеранской. Сегодня "Страсти" вышли за границы богослужения и стали самостоятельным музыкальным жанром. Однако особенность сочинения митрополита Иллариона состоит в том, что это первая православная интерпретация "Страстей" в музыке.
"Православная традиция исключает присутствие аккомпанирующих инструментов. Это западная традиция", - отметил главный дирижер Дальневосточного симфонического оркестра Илья Дербилов. "Само по себе произведение уникально тем, что в нем православная тема соединяется с классической музыкой", - подчеркнул он.
Митрополит Иларион имеет не только духовное образование, но и музыкальное. С 1973 по 1984 годы он обучался в Московской средней специальной музыкальной школе им. Гнесиных по классу скрипки и композиции. В 1984 году, по окончании школы, поступил на композиторский факультет Московской государственной консерватории, откуда был призван в армию. После службы в армии в январе 1987 года он по собственному желанию оставил обучение в Московской консерватории и поступил послушником в Виленский Свято-Духов монастырь.
Интересно, что сочинение митрополита Илариона побудило российского кинорежиссера Павла Лунгина снять фильм "Дирижер", премьерный показ которого пройдет 20 марта в Москве, в Центральном доме литераторов.
Как рассказал сам режиссер, "этот фильм начался с музыки, точнее, с того, что я познакомился с митрополитом Иларионом Алфеевым, и он дал мне послушать свою ораторию "Страсти по Матфею".
По словам Лунгина, митрополит мечтал о фильме, в котором звучала бы музыкой и были бы показаны храмы, фрески, сохранившиеся в старых полуразрушенных монастырях Сербии и Черногории. "Музыка меня совершенно захватила, но я не хотел делать такой традиционно документальный фильм", - поведал режиссер, добавив, что позже эти размышления вылились в попытку соединить простую бытовую историю с высокодуховным симфоническим музыкальным произведением.
Внешней канвой фильма стала история поездки дирижера и его оркестра в Иерусалим для исполнения оратории. "Эта музыка звучит постоянно, чтобы потом реализоваться уже в финальном концерте, реальном выступлении музыкантов, - пояснил Павел Лунгин. - Получился удивительный эффект, чудесное превращение бытового изображения и музыки во что-то третье. Меня это волновало, вдохновляло. И мне кажется, что это очень интересный опыт".
"Страсти по Матфею" митрополит Иларион написал в Вене, когда был епископом Венским и Австрийским. Впервые оратория была исполнена пять лет назад в Москве и через один день - в Риме. Сочинение это написано для классического состава струнного оркестра и смешанного хора с участием солистов. Оно делится на четыре тематические части: "Тайная вечеря", "Суд", "Распятие" и "Погребение". Написано для исполнения во время духовного концерта, не во время богослужения.
21 марта в Большом зале Московской консерватории прозвучит вторая версия оратории.
Как отмечает музыковед Ольга Гарбар, история музыки знает огромное множество "Страстей" - католических, протестантских, даже карнавальных и в стиле "рок". Но впервые в истории музыкальной традиции произведение такого масштаба было написано на канонический текст Евангелия от Матфея и богослужебные тексты Православной церкви.
Оратория наполнена интонациями русского церковного мелоса, но также впитала в себя стилистику и приемы европейской барочной музыки. При всем этом она отличается от сходных сочинений подлинно православным пониманием Страстей Спасителя: в музыке отсутствует натурализм, театральность, "страдания" потрясают не описанием физических мук, а внутренним состоянием, душевным напряжением, духовным смыслом.
"Музыка Владыки Илариона ведет человека к духовному через душевное. Его оратория - не просто музыкальное произведение, полное страстей, борений, всевозможных концертных эффектов, это скорее духовное действо, проповедь Слова Божьего, приобщение всех нас Тайнам Божественного бытия. Высокое музыкальное мастерство, разнообразие, цельность, эмоциональная насыщенность, духовная глубина и доступность для неискушенного слушателя - все эти качества делают данное произведение уникальным явлением в истории современного музыкального искусства", - отмечает Гарбар.
А вот что написал о своем сочинении сам митрополит Иларион: "В своем сочинении я опирался на музыкальное видение баховской эпохи: именно потому я назвал свое сочинение "Страстями по Матфею" - чтобы не возникало вопросов, на кого я ориентируюсь. Но это "не цитирование и не рекомпозиция, не пародия и не деконструкция". Добавлю, это и не стилизация. Музыка Баха для меня - ориентир, эталон, потому и отдельные баховские интонации естественно вплетаются в музыкальную ткань моего сочинения. Но старую форму "Страстей", восходящую к добаховской эпохе (вспомним замечательные "Пассионы" Шютца), я наполнил новым содержанием.
Оригинальность этого сочинения заключается, во-первых, в его христоцентричности. В русской светской музыкальной традиции вплоть до последней четверти XX века не было произведений, посвященных жизни, страданиям, смерти и воскресению Христа. Евангелие не воспринималось нашими светскими композиторами как достойный сюжет для музыкального творчества. Русские оперы и оратории писались на исторические или романтические сюжеты, религиозный элемент в них не был центральным. Я же в своем сочинении опирался на евангельский сюжет и на богослужебные тексты, которые, опять же, лишь в редких случаях использовались в нашей светской музыке.
Структура моего сочинения напоминает структуру Последования Страстей Христовых, совершаемого в канун Великой пятницы. Это богослужение иногда называют Службой двенадцати Евангелий, потому что евангельские отрывки в ней перемежаются с тропарями, стихирами и канонами, содержащими богословский комментарий к евангельскому тексту. Таким же комментарием к евангельской истории Страстей Христовых является моя музыка.
Во-вторых, "Страсти по Матфею" - первое музыкальное сочинение, написанное для концертной сцены, но основанное на традициях русской церковной музыки. В XIX-XX веках существовал водораздел между музыкой для богослужебного употребления, и музыкой светской, концертной. Первая звучала почти исключительно в храмах, вторая - в концертных залах и театрах. Мне же хотелось создать некий синтез этих двух традиций, преодолеть искусственный водораздел между ними. Мне хотелось, чтобы люди, которые не ходят в церковь регулярно, смогли пережить те же чувства, какие испытывают православные верующие, когда присутствуют на богослужениях Страстной седмицы. Для меня "Страсти по Матфею" - не только музыкальный, но еще и миссионерский проект. Я хотел, чтобы, услышав эту музыку, люди потянулись в церковь.
В-третьих, в качестве либретто я использовал богослужебные тексты, которые я сам выбирал, иногда адаптируя их или сокращая для того, чтобы они легче ложились на музыку. Моей задачей было написать серию музыкальных фресок, которые в совокупности составляли бы цельную иконографическую композицию, посвященную Страстям Христовым. Если иконы и фрески - это умозрение в красках, то мне хотелось создать умозрение в музыке, то есть такую музыку, которая была бы наполнена церковным, богословским содержанием..."