Епископ высказался категорически против перевода богослужения с церковнославянского языка на русский: "Менять целиком всю практику церковнославянского богослужения на русский совершенно неправильно". В числе его доводов – необходимость понимания глубины древней традиции православного богослужения и особенностей церковнославянского языка: "Невозможно сделать за короткое время то, что сделано за две тысячи лет". Современный русский язык он считает "достаточно примитивным" по сравнению с церковнославянским – "музыкальным, чистым, языком разговора с Богом, очень объемным, одно слово славянского языка глубочайший смысл в себе несет!"
"Русификация – это путь не восхождения в Церковь, а снисхождения Церкви. Это путь протестантизма, он неправильный", - считает глава Синодального отдела. Поэтому приходящих в Церковь надо настраивать на постепенное "привыкание".
На лекции епископ изобразил диалог с воображаемым неофитом: "Вот "Господи, помилуй!" Вы понимаете? И слава Богу! А завтра уже "Подай, Господи" поймете. Нужно привыкать".
В то же время, он не отвергает необходимости работы над отдельными словами и выражениями, которые "естественно" было бы заменить. Он привел ряд примеров, в том числе то место из Евангелия от Луки (Лк. XI, 27), где "дьякона язык всегда ломают": "…блажено чрево носившее Тя, и сосца, яже еси съсал". Епископ считает вполне возможным читать за литургией это место в Синодальном переводе - "Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие". А в восклицании "И весь живот наш Христу Богу предадим!" епископ допускает замену "живота" на "жизнь" и т. д.
Однако здесь важен дифференцированный подход: "бывают разные случаи…, и это не везде надо". Так, замена некоторых слов неактуальна для "сложившихся" приходов и монастырей. А вот для новых приходов, куда приходит много молодежи, возможна некоторая русификация. Подобные вопросы должен решать епархиальный архиерей, считает епископ Меркурий.
Главная же задача священнослужителей и катехизаторов – "объяснять, что происходит, достучаться", чтобы, например, понимая суть богослужения, человек и не помышлял опоздать на него, чтобы не подменял участие в литургии "стоянием в очереди – "сдавать грехи". Важное значение для понимания богослужения имеет слаженное взаимодействие священнослужителей и хора: епископ описал нередкую ситуацию, когда "хор орет, а батюшка пытается его перекричать". "И регент, и священник должны понимать, что они делают единое дело, что … в богослужении, особенно в литургии, важна не музыкальная форма, а слово. Если мы за музыкой не понимаем слова – это неправильно", - сказал архиерей.
"От языка мало что зависит, от сердца больше", - подытожил он. "Важно, не на каком языке читать, а как читать. Все зависит от того, где этот человек во время службы находится: молится ли он сам или он, простите, актерствует".