Обозреватель отмечает, что премию Роджерсу надо было дать давным-давно, и странно разве что то, что классику хай-тека до сих пор не воздали таких почестей. Ведь он прославился еще в 1971 году, когда в соавторстве с Ренцо Пьяно выиграл конкурс на Центр Помпиду в Париже, - с тех пор центр уже и построили, и дважды реконструировали. А Ренцо Пьяно получил премию Притцкера еще в 1998 году.
В его бюро начал в 1965 году свою карьеру в Лондоне сэр Норман Фостер - этому премию дали еще в 1999-м. У него же начинала работать Заха Хадид - она стала лауреатом в 2005-м. Через его мастерскую прошла вся генерация сегодняшних европейских звезд, он просто крестный отец сегодняшней архитектурной мафии глобализма, указывает "Коммерсант".
Роджерс понимает принцип хай-тека - "Архитектура - машина для жилья" - очень буквально, и в архитектуре стал максимально подчеркивать то, что роднит ее с машиной, то есть механизмы. Во-первых, раму, на которой все крепится, во-вторых, все системы жизнеобеспечения (водопровод, канализация, воздуховоды и кондиционеры, электрика), которые он стал выводить на фасад здания, чтобы их было хорошо видно, в-третьих, те элементы здания, которые можно заставить двигаться - козырьки, жалюзи, эскалаторы, двери. А то, что архитектуру от машины отличает - недвижные стены,- стал уничтожать, заменяя их сплошным остеклением или металлическими панелями. В результате здание стало походить на завод - прямоугольную конструкцию из стальных стержней, опутанных проводами и трубами для доставки того, чего в нем нужно, и удаления того, что уже не нужно.