Удручающая статистика исчезновений людей стала главной темой на большом сборе в Москве, в котором участвовали сотрудники правоохранительных органов, юристы и законодатели. Впервые эксперты попытались проанализировать, какие меры могут остановить безудержный рост таинственных исчезновений, пишет "Российская газета".
Из 120 тысяч человек, которые пропали только в 2007 году, большинство мужчины - почти 59 тысяч. 38 тысяч - женщины, 23 тысячи - несовершеннолетние и малые дети. Большинство из них все-таки находят живыми. Иногда это происходит через несколько месяцев, а иногда должны пройти годы.
Несмотря на всю остроту этой проблемы, ни в одном ныне действующем в России нормативном документе нет четкого юридического определения, что понимать под термином "пропавший без вести". Обычно под ним подразумевается человек, который пропал неожиданно, при неизвестных обстоятельствах и без видимых причин.
В Москве единственная служба, куда стекается информация обо всех обнаруженных пострадавших и трупах, - это Бюро регистрации несчастных случаев. Его сотрудники давно подметили, что пик необъяснимых пропаж людей приходится на осень и весну. Медики добавляют, что эти времена года - пора психических обострений.
Самый "безобидный" вариант бесследного исчезновения связан с семейными конфликтами и бегством от долгов. Такая игра в прятки с родными или кредиторами в правовом смысле не наказуема.
Один начальник отделения милиции рассказывал о том, как к нему обратилась женщина, у которой пропал муж: он просто ушел на работу и не вернулся. Спустя полгода мужчину отыскала милиция - беглец жил с другой женщиной в соседней области и буквально упал в ноги милиционерам, умоляя "не находить его".
По закону, в этой ситуации ни сотрудники милиции, ни Бюро несчастных случаев не имеют права предоставить родным новый адрес сбежавшего.
Пропадают даже чиновники и милиционеры
Как свидетельствует сухая статистика министерства внутренних дел, большая часть исчезнувших (примерно 80 процентов) - это взрослые люди, уехавшие из родных мест на заработки. Причины большинства пропаж укладываются в стандартные схемы. У многих надежды на быстрый заработок не сбываются, обрадовать родных нечем, поэтому и вестей домой не шлют. А близкие дома с ума сходят и подают заявления на розыск, утверждает издание.
В последние годы участились случаи похуже, когда люди попадают к непорядочным работодателям, которые месяцами кормят наемных рабочих обещаниями и в конце концов выталкивают их за ворота без копейки в кармане, а то и просто берут в настоящее рабство.
В МВД рост числа без вести пропавших связывают, с одной стороны, с усилением миграционных процессов, с другой - с неблагоприятной криминогенной ситуацией.
Ежегодно число исчезнувших прирастает на 12-15 процентов. Без следа пропадают не только простые работяги. Если верить сводкам, то в год куда-то деваются не менее пяти высокопоставленных чиновников и около 200 людей в форме - военных и милиционеров.
Примерно четверть от общего списка пропавших - это люди, сделавшие первые шаги к жизни бездомного. Те, кто по разным причинам потерял всякую связь с родными и знакомыми. Остальные погибают при невыясненных обстоятельствах или становятся жертвами нераскрытых преступлений.
Очень часто страшная находка неопознанного тела становится вопросом времени и сезона. Иногда тела находят, но остается нераскрытой связь между пропавшим человеком и неопознанным покойником.
Из-за несовершенства статистической отчетности точно сказать, какой процент из общего числа без вести пропавших гибнет, невозможно. Косвенное представление может дать такой показатель: например, в 2003 году из 118 тысяч разыскиваемых около 1200 человек стали жертвами преступлений - убийств, изнасилований, причинения тяжкого вреда здоровью. Это примерно один процент.
Человека ищут не более 15 лет
На финише розыскных дел статистика становится менее пугающей. Удается найти 80 с лишним процентов взрослых и свыше 90 процентов детей. Когда исчезает ребенок, реакция в большинстве случаев немедленная. А по горячим следам искать всегда легче. Кроме известных мотивов пропажи детей, когда маленьких умыкают разведенные папы и бывшая родня, крадут для выпрашивания милостыни или дети сбегают сами, в милиции также высказывают опасения, что похищать детей могут религиозные секты.
Детей уводят в скиты, молельные дома, заставляют отказываться от своих родных и близких. Например, в Сибирском регионе разоблачена секта, в которой состояло около сотни несовершеннолетних, причем 9 подростков были в розыске как без вести пропавшие.
По российским законам пропавшего человека должны искать пятнадцать лет. После этого его официально признают умершим. Впрочем, зарегистрировать его как без вести пропавшего родственники могут уже через год и, таким образом, перестать платить за него квартплату. После того как человек пребывает в статусе "пропавший без вести" пять лет, по просьбе родственников и по решению суда его признают умершим. Только в этом случае его можно выписать из квартиры.
При этом в милиции отказываются включать в число исчезнувших граждан, исчезнувших в связи с совершением ими преступления. Если же пропал солдат и нет никаких признаков того, что он покинул часть с преступными намерениями, то он может быть объявлен пропавшим без вести.
Единой базы данных нет
Ежегодно в каждом из городов-миллионников пропадает от 2 до 3 тысяч человек. Однако до сих пор не существует единой базы данных, а информация о пропавших разбросана между милицией, больницами и моргами.
В сентябре в Подмосковье на человека напали вечером буквально у подъезда его дома. Раненого подобрал наряд милиции и отвез в больницу. У жертвы с собой были все документы, однако никто так и не сообщил родственникам о происшествии. Вскоре пострадавший скончался и только настойчивость родственников помогла им отыскать хотя бы тело потерпевшего и установить его судьбу.
Милиция официально заверяет, что, как только человек пропал и подано заявление, его тут же начинают искать. Но на слушаниях помощник московского прокурора Виктория Кропивенко сказала, что проверки по заявлениям о пропаже людей в милиции проводятся формально, а в розыскных делах нет нужных документов. "Не осматривается даже место жительства пропавшего, хотя зачастую он там и находится", - отметила прокурор. "Обнаруживаются просто вопиющие факты, - продолжает Кропивенко. - На территории одного округа находят неопознанные трупы, на территории другого заводится дело о без вести пропавшем. И несколько лет в соседних районах не могут договориться между собой об элементарном обмене информацией".
По словам начальника Бюро регистрации несчастных случаев Бориса Максимкина, если следы пропавшего ведут за пределы Москвы, то они помочь не могут. Не поступает в бюро и информация о задержанных и содержащихся в следственных изоляторах.. Сотрудникам бюро не позволено пользоваться информационной базой "скорой помощи" (из соображений конфиденциальности), не дожидаясь поступления информации из медучреждений.
По словам Максимкина, сейчас существует около 10 документов, касающихся поиска людей, но нет единого регламента, который бы сводил воедино действия всех ведомств, в том числе и на территории сопредельных регионов.
Из-за отсутствия координации работы всех, кто должен искать людей, теряется драгоценное время, уверен представитель Главного управления МЧС по Москве Александр Гаврилов. При этом людям в погонах даже для получения информации о пропавшем в ДЭЗе требуется решение суда.
Группы риска
Характерно, что в крупных городах, так называемых миллионниках, бесследно исчезают в основном три категории граждан. Это приезжие, одинокие собственники (например, жилья) и бизнесмены.
На сегодня у правоохранительных органов нет возможности остановить сделку с имуществом пропавшего человека. Этим и пользуются преступники. Нередко в ходе розыска становится известно, что уже после исчезновения владелец фирмы или квартиры сам подписал документы, по которым его собственность переходит к другим людям. Чуть ли не будничной стала информация о пропадающих из своих квартир одиноких пенсионерах или алкоголиках. Их не ищут, а в квартирах исчезнувших вскоре появляются посторонние.
Подобные сделки надо законодательно останавливать, говорят в милиции. Ведь сейчас никак нельзя защитить имущество пропавших людей. Наложить арест на квартиру и сбережения закон разрешает только у подозреваемых. Эти белые пятна процессуального характера лишь усугубляют ситуацию с исчезнувшими людьми.