По мере выхода официальных статистических данных за второй квартал этого года все больше стран рапортует о выходе из рецессии. Практически все экономически значимые страны демонстрируют рост ВВП. Пусть этот рост измеряется долями процента, важен сам факт.
Вопрос о том, как интерпретировать данные за второй квартал, является принципиальным. Вариантов два: сравнивать с предыдущим периодом - январем-мартом текущего года, либо со вторым кварталом прошлого года.
Первый вариант, рисующий относительно благополучную картину выхода из кризиса, позволяет более чутко отреагировать на изменения, которые происходят в экономике. Именно это сопоставление предпочитают использовать страны, заявляющие об окончании рецессии.
Россия, кстати, в числе лидеров. В то время как ВВП США замедлил падение с 3,1% в первом квартале до 0,3%, а Германия, Франция и Япония прибавили в диапазоне от 0,3% до 0,9%, Россия "подскочила" сразу на 7,5%.
Объясняется такой поразительный "отскок от дна" несколькими причинами. Даже если оставить за скобками росшие весь второй квартал цены на нефть, которые, несомненно, внесли свою лепту, "успех" российской экономики объясняется сезонным фактором. Если учесть половину января, которую страна с упоением проводит за праздничным столом, и короткий февраль, получится примерно как в Японии.
Если же сравнивать с аналогичным периодом прошлого года, сопоставление получится отнюдь не в пользу России, потерявшей 10,9%, в то время как развитые страны в годовом выражении потеряли от французских 2,6% до японских 6,5%.
Казалось бы, сравнение с аналогичным периодом прошлого года дает более объективную картину, учитывая сезонность и позволяя исключать краткосрочные колебания. Но и эту картину нельзя назвать абсолютно объективной. Хотя бы потому, что, в отличие от развитых стран, где кризис начался примерно на полгода раньше, чем в России, в апреле-июне российский ВВП показал пиковое предкризисное значение. Именно в этот период нефть достигла своего исторического максимума, а рубль и золотовалютные резервы били рекорды роста.
И вернуться к тому же уровню, по оценке Алексея Кудрина, страна сможет не раньше чем через 4-5 лет. Так что при подобного рода оценке нужно учитывать уже не сезонный фактор, а "эффект высокой базы", который нивелируется уже к концу года, когда сравнение будет проводиться с провальным четвертым кварталом 2008 года.
Между тем окончание рецессии - принципиально важный момент, когда перед властями всего мира встанут принципиально иные проблемы и, соответственно, задачи. Уже сейчас экспертное сообщество разделилось на два противоположных лагеря. Одни считают, что доллар выстоит и выйдет из кризиса более сильным за счет опережающего (по отношению к другим развитым странам) роста американской экономики.
Их оппоненты - с каждым днем все более многочисленные - предупреждают, что в результате нынешнего кризиса доллар может потерять свой статус резервной валюты, что приведет к серьезным проблемам - от девальвации до высокой инфляции. На днях с подобного рода предостережением выступил самый, пожалуй, авторитетный инвестор мира - Уоррен Баффет.
По его мнению, сейчас экономика США отошла от края пропасти, и началось ее медленное восстановление. Что ставит перед властями проблему ликвидации "побочных эффектов" использованного в ударных дозах "финансового лекарства" для экономики. Особенно опасен тот факт, что власти вынуждены были прибегнуть к необеспеченной эмиссии. На долларом нависла угроза: никто не знает, при каком уровне госдолга американская валюта потеряет свою репутацию в глазах финансового сообщества. И Баффет утверждает, что администрация США имеет все шансы выяснить это опытным путем.
К словам Баффета, которому 30 августа исполняется 79 лет и который просто помнит все послевоенное развитие американской и мировой экономики, стоит прислушаться. И не только из-за его гигантского опыта, но и потому, что в инвестиционном сообществе более авторитетной фигуры, чем человек, сколотивший "из ничего" самое большое состояние в мире, просто не найти. По степени влияния с ним может соперничать разве что экс-глава ФРС Алан Гринспен. И если Баффет видит угрозу доллару, то вслед за ним может ее углядеть и "инвестиционное сообщество", на которое он ссылается и мнение которого он сам во многом и формирует.
Российские власти никак повлиять ни на процессы, которые происходят в американской экономике, ни на денежно-кредитную политику США не могут (если не принимать во внимание самоубийственный вариант выкидывания на рынок казначейских облигаций на 100 с лишним миллиардов долларов из международных резервов ЦБ). Но перспективы развития российской экономики напрямую зависят от того, как российские власти будут реагировать на новые угрозы.
Сейчас можно констатировать, что в сентябре прошлого года российское правительство и руководство ЦБ оказались абсолютно не готовы к тому драматическому развитию событий, которое последовало за банкротством Lehman Brothers. Инертность, запоздалая реакция, взаимоисключающие действия и решения серьезно усугубили кризис в стране.
До настоящего времени российские власти планируют исключительно инерционный сценарий развития ситуации в стране и в мире. По мере поступления пессимистичных или умеренно оптимистичных планов пересматриваются прогнозы, на основании которых принимаются бюджет и ключевые решения в экономической политике. При этом, как поведут себя власти в условиях глобальной инфляции (рост цен на сырье может оказаться ее первым предвестником) - совершенно непонятно.
Если Банк России по привычке будет сдерживать рост рубля, скупая миллиарды долларов в резервы и выплескивая в экономику десятки миллиардов рублей, с мечтой об однозначной инфляции (ниже 10%) можно будет распрощаться. Если сделает ставку на сильный рубль, "волшебное слово" импортозамещение можно будет забыть.
А поскольку на эту тему никто ни в Минфине, ни в ЦБ, похоже, всерьез не задумывается, то и решать попытаются две взаимоисключающие задачи одновременно, метаясь из стороны в сторону и дискредитируя окончательно российскую финансовую систему и денежно-кредитную политику.