Иногда выступления тех или иных официальных лиц, в том числе и чиновников высшего ранга, могут привести в замешательство: совершенно непонятно, что именно хотел донести тот или иной персонаж, затрагивая ту или иную тему. Взять, то же выступление министра финансов Алексея Кудрина на "правительственном часе" в Совете Федерации, в той части, где Кудрин говорил о налоговом бремени на богатых.
Идея министра ясна - он высказал ее сразу: налоговая нагрузка на богатых со временем должна повышаться, поскольку расслоение по уровню доходов в российском обществе "выше, чем принято", и это является потенциальным риском, в том числе с точки зрения социальной напряженности.
Тезис уже спорный, поскольку "выше, чем принято" - это не критерий. Уровень имущественного расслоения в России, который повсеместно измеряется соотношением доходов 10% самых богатых граждан к доходам 10% самых бедных, действительно выше, чем в большинстве европейских стран. Но если сравнивать с Бразилией или США, то в России этот показатель находится примерно на том же уровне. Просто в США и Европе действуют разные модели, и не факт, что европейская более жизнеспособна.
Впрочем, если министр считает, что с имущественным неравенством нужно бороться, пока оно не привело к социальной напряженности, то ему виднее. Однако дальнейшее выступление министра выглядит довольно странно.
Во-первых, он сразу разочаровал сенаторов (особенно тех, кто вслед за спикером Совфеда Сергеем Мироновым ратует за замену плоской шкалы подоходного налога прогрессивной), заявив, что плоскую шкалу отменять никто не будет. И объяснил, почему: создавая плоскую шкалу, правительство стремилось стимулировать людей зарабатывать больше. И введение прогрессивной шкалы станет дестимулирующим фактором. Да и эффективное администрирование прогрессивной шкалы в нынешних условиях, по признанию Кудрина, практически невозможно.
После этого министр довольно долго убеждал сенаторов, что богатые и так платят гораздо больше бедных - в абсолютном выражении. Он напомнил, что гражданин, получающий среднестатистическую зарплату в 120 тысяч рублей в год, платит налог на доходы в размере 14-15 тысяч, а предприниматель, получивший 100 миллионов рублей доходов, уплатит в бюджет 13 миллионов.
Мало того, предприниматель, владеющий той или иной компанией, приносит в бюджет всю "налоговую палитру" - от налога на прибыль и имущество, до налога на дивиденды. А потом еще и подоходный налог платит с того, что осталось. И вообще, по мнению Кудрина, бороться с расслоением фискальными мерами неэффективно.
Начав с необходимости повысить налоговое бремя на богатых, Кудрин закончил несколько неожиданным пассажем о том, что "дальше снижать налоговое бремя вряд ли удастся, мы сегодня исчерпали потенциал снижения налогов". Видимо ему удалось самого себя убедить в нелегкой судьбе российского богача-предпринимателя, со всех сторон обложенного фискалами.
Нужно ли в России бороться с неравенством, стараясь сделать богатых менее богатыми, вопрос спорный, особенно если речь идет о том, чтобы они платили больше государству. Поскольку эффективность этого государства вызывает большие и обоснованные сомнения.