Казалось бы, после истории с крахом старейшего в Британии банка Barings, ставшего в 1995 году жертвой заигравшегося трейдера Ника Лисона, после совсем недавнего скандала в Societe Generale, потерявшего 4,5 миллиарда евро из-за заигравшегося трейдера Жерома Кервьеля, после краха КИТ-Финанса, проигравшегося на срочном рынке, в банках, особенно государственных и "системообразующих", можно было бы уделять больше внимания риск-менеджменту.
В среду вечером, после закрытия торгов в России и Лондоне на сайте банка ВТБ появилось сообщение, в котором говорится, что в апреле банк получил убыток в размере 27,86 миллиарда рублей. Убыток за январь-апрель составил 25,868 миллиарда рублей. Если учесть, что прибыль банка за весь прошлый год составила 212 миллионов долларов или немногим более 6 миллиардов рублей, апрельские потери выглядят впечатляюще.
Причиной потерь названы отрицательная переоценка средств в иностранной валюте, а также отрицательный результат от проведения срочных сделок с иностранной валютой. Проще говоря, второй по величине российский госбанк банально проигрался на валютном рынке.
Если учесть, что рубль в апреле укреплялся, несложно догадаться, что ВТБ не только накупил валюты, но и пытался играть на повышение на срочном рынке. За апрель доллар в России потерял 66 копеек, евро - 1,07 рубля. Так что если банк играл на долларах, то объем купленной валюты и фьючерсных (или форвардных) контрактов превысил 40 миллиардов долларов. Если же использовал и евро, то сумма может быть несколько меньше, но порядок тот же. Интересно, что ЦБ в конце марта опубликовал прогноз, cогласно которому за весь год международные резервы страны снизятся на 50 миллиардов долларов.
Вот, собственно и ответ на вопрос, кто в начале года скупал резервы ЦБ на полученные от государства деньги вместо того, чтобы кредитовать другие банки и реальный сектор экономики. И ладно бы ВТБ просто купил валюту и "сидел" на ней. В конце концов, доллары - тоже деньги. Лежат - хлеба не просят, авось когда и вырастут.
А вот то, что убыток получен и от переоценки купленной валюты, и на срочном рынке - это уже совсем другое дело. Закрытые фьючерсные или форвардные контракты - это потери невосполнимые. Срочный рынок вообще один из наиболее рискованных секторов, поскольку позволяет оперировать суммами, многократно превышающими реально имеющиеся в распоряжении трейдера средствами. Именно на срочном рынке прогорели упомянутые Ник Лисон, Жером Кервьель и рухнувший прошлой осенью первым и едва не потянувший за собой всех остальных банк "КИТ-Финанс".
При этом крупным игрокам срочный рынок позволяет страховать валютные риски и минимизировать потери. Покупая валюту, можно продать контракты на нее со сроком поставки через несколько месяцев, зафиксировав таким образом курс. Подобная операция сама по себе в начале года, когда июньский-сентябрьский доллар торговался по 40-45 рублей, приносила 25-30% гарантированного (!) дохода, причем не за год, а за 3-6 месяцев.
Потери и на срочном, и на реальном валютном рынке, означают, что трейдеры банка, оперируя большими объемами и пренебрегая базовыми принципами риск-менеджмента, играли и там, и там против рубля, как в казино, делая ставку на дальнейшую дестабилизацию российской экономики и обвал национальной валюты.
Причем, как следует из материалов банка, в 2007 году в ВТБ "была внедрена новая организационная структура управления рисками. Предусматривалось адекватное расширение функционала и усиление ключевых направлений риск-менеджмента. По результатам указанной реорганизации в Банке был сформирован департамент рисков". Целый департамент, в который входит аж 4 управления, включая управление рыночных и операционных рисков. Видимо, в начале года это управление в полном составе отправилось в отпуск.
Глава ВТБ Андрей Костин любит повторять, что стратегия банка предусматривает его превращение в один из ведущих мировых инвестбанков. Однако эта стратегия не будет реализована как минимум до тех пор, пока руководство не научит трейдеров адекватно пользоваться финансовыми инструментами.