"Не доверяйте словам режиссера: мы не всегда знаем ответ на ваш вопрос, а когда знаем, то обычно он известен уже и вам", - изначально предостерег публику Иоселиани.
Речь должна была пойти о "допустимых и недопустимых технических приемах в авторском кино". Режиссер сразу перешел к вопросам студентов, однако не отошел от заявленной темы. В целом, мастер-класс представлял собой подробный комментарий к методам работы самого режиссера.
Иоселиани рассказал, как старается избегать диалогов в своих работах и пытается снимать свои картины так, чтобы для них не так важен был перевод. "Если мы можем закрыть глаза и понять, о чем этот фильм, - это уже не кино. Но и если, выключив звук, мы не сможем разобраться, что происходит на экране, это тоже не будет кинокартиной", - пояснил он. Разговор персонажей режиссер сравнил с музыкой, сопровождающей изображение, как это было, например, в его картине "И стал свет". "Хотя, конечно, раз уж людям свойственно говорить, нельзя превратить свою ленту в пантомиму", - добавил он.
Выступающий также поведал о своем принципе работы с раскадровкой, в которой, в первую очередь, фиксируется движение камеры и героев в каждой сцене. По его словам, такой подход позволял сокращать съемочный период раз в пять.
Режиссер настоятельно убеждал студентов не снимать диалоги так называемой "восьмеркой". "Стыдно использовать прием, который придумали мошенники из Голливуда", - заявил он.
"Никогда не делайте этого, друзья", - сказал Иоселиани. - Ни Рене Клер, ни Эйзенштейн, ни Пудовкин этим не занимались. Методы кино были придуманы не только Мельесом, как настаивала его правнучка. Методы придуманы многими людьми. Кулешов придумал, что можно разрезать пленку на две части, дать актеру право выйти из комнаты и подхватить его в другом месте, в другой погоде, может быть, через неделю. Это изобретение определило особое направление для монтажа, когда актер движется в одну и ту же сторону. Если он в одном кадре бежит слева направо, то в следующем он должен продолжать это делать".
Масте пояснил, как снимать диалоги без "восьмерки". "Я стараюсь диалоги не снимать. Людям свойственно разговаривать, и я не хочу превращать фильм в пантомиму, и стараюсь снимать так, чтобы фильм не требовал перевода. Мы понимаем иногда больше, не зная языка, на котором они говорят, чем, если бы мы понимали слова. Одну картину я снял в Африке, где люди говорят на диалекте, на котором я не умею писать диалоги. Но мы смотрим картину и понимаем, что происходит. Домысливаем по ситуации, по мизансцене. Но к ужасу, жители этой местности понимают каждое слово. А я не хотел, чтобы кто-то понимал. Большого урона для них не было. Но я хотел, чтобы разговор шел как музыка: люди говорят, но нам нет необходимости понимать, что они говорят.
В фильме про Африку я использовал всякие надписи. Например, я писал "она его не любит, потому что он ленивый бездельник и все время спит". Или писал диалоги, которые люди выстукивали на тамтаме. Дать людям разговаривать на экране - это последнее дело. Если вы закроете глаза, и все поймете, это не фильм. Если вы откроете глаза и ничего не поймете, это тоже не фильм. Старайтесь снимать так, чтобы вам не нужен был переводчик. Есть фильмы разговорные, построенные на диалогах от начала до конца, к моей профессии это не имеет отношения", - цитирует режиссера Kino-Teatr.ru.
Довольно категорично Иоселиани выступил по поводу использования музыки в фильме, например, назвав "нечистоплотными" кинематографистов, включающих в свои фильмы музыку Баха, а использование вагнеровского "Полета валькирий" в "Апокалипсис наших дней" Копполы он посчитал "чистой спекуляцией":
"Многие мои коллеги любят использовать Баха. Бах прямо мечтал, чтобы его музыка использовалась в кино. Если вы используете музыку отдаленного времени, то все равно надо платить за использование. Вы не можете использовать даже не очень благозвучное пение Пугачевой, не заплатив ей деньги. За любой писк надо платить.
Американцы не могут обойтись без музыки, она предупреждает зрителя о чем-то... если все хорошо, или сейчас будет страшно... это называется "костыли". Американцы пишут музыку сами, это дешевле, и слушать ее невозможно без изображения особенно.
Реальный источник звука нужен, чтобы показать тот звуковой фон, в котором живут герои: бабушка, которая играет на гармоники, граммофон какой-нибудь. Но сейчас популярна музыка, которая дает смысл происходящим на экране мерзостям".
При этом, режиссер отметил, что ничего не видит дурного в музыке, выступающей как характеристика определенного персонажа.