"Москва представлена городом уродов... Мы чувствовали себя оплеванными и униженными... Прокат фильма способен вызвать самые тяжкие социальные последствия... Министерство культуры способствует надругательству над такой несомненной культурной ценностью, как русский язык", говорится в заявлении. Истцы утверждают, что им "причинены глубокие нравственные страдания в виде депрессии, вызванной просмотром фильма", они требуют компенсации по 10 тыс. рублей и запрета "Москвы".
Ответить за содеянное должны компания Олега Радзинского и студия "Телекино", выпустившие фильм, кинотеатр "Звезда", его прокативший, и Министерство культуры, его допустившее.
Главный криминал оскорбленные журналисты видят в мате. "Я хочу проиграть этот процесс, - сказал в интервью Известиям.Ru Вадим Трухачев. - Тогда мы сможем выражаться, как хотим. А если запрет - то для всех. Вот разрешат материться - и вы сможете печатать интервью без редакторской обработки". Истец признает, что в фильме "блистательные оператор и художник", но считает, что для художественной убедительности "не обязательно показывать акт дефекации в лицо".
Игорь Зайцев тоже признает: "Как без брани можно жить! Есть люди, которые ловят кайф от мата, водки и наркотиков. Но если существует статья, запрещающая брань в публичном месте, значит, это наносит моральный ущерб. Оскорби меня на улице - я бы иначе разобрался, но раз оскорбляют через экран - я иду в суд".
Кстати, трехчасовое ожидание начала процесса в Басманном суде его участники скрашивали чтением статей из свежего номера "Мегаполис-экспресс": "Дукалис дал в морду каширской падле" и "Как восстановить крайнюю плоть". Потом было объявлено, что заседание откладывается, и все разошлись.
Между тем режиссер Александр Зельдович комментировал инцидент в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы". Он полагает, что подобный иск вызван тем, что "люди неправильно поняли общественные настроения в стране": "Может быть, есть люди, которые счастливы дождаться признаков возникновения классического российского официоза: православия, державности, народности. Им без них плохо, и они начинают направлять сигналы снизу".
"Исковое заявление было составлено юридически весьма грамотно, не левой ногой написано, - признал Зельдович. - Что за этим может быть, я не могу сказать". При этом он предположил, что сложившуюся вокруг фильма ситуацию можно рассматривать либо как анекдот, либо как определенный способ общественного давления на опубликованное или выпущенное в прокат художественное произведение, подчеркнул Зельдович. Вместе с тем режиссер не исключает, что иск может быть направлен против политики Министерства культуры.