Аристархов считает, что такой "антироссийской провокацией" стал публикация Государственным архивом доклада главного военного прокурора ВС СССР, генерал-лейтенанта юстиции Николая Афанасьева "О 28 панфиловцах", раскрывающего вымышленную историю "о подвиге героев-панфиловцев" и опровергающего ее.
Громкое заявление чиновник сделал в эфире государственного телеканала RT, вещающего из Москвы на отечественную и зарубежную аудиторию.
И хотя Аристархов признал, что в истории о панфиловцах нет буквальной точности и это вольное описание того, что происходило в боях под Москвой в ноябре 1941 года, по мнению государственного чиновника, "оспаривать по формальным предлогам нашу победу - это преступно".
- О пользе вымышленных фактов
- Вольное обращение с историей: предатели стали героями
Замминистра культуры РФ заявил, что "надо отличать боевое донесение от отчета корреспондента". По его словам, корреспондент "имеет право на вольное описание того, что он видел", говорит Аристархов, оправдывая вымысел советского военного корреспондента Василия Коротеева, который не только не видел боя, но и не разговаривал с кем-либо, кто мог бы принимать в нем участие.
Отметим, что в опубликованном Госархивом докладе главного военного прокурора Николая Афанасьева нет ни слова об оспаривании победы Советского Союза над фашистскими захватчиками. Таким образом, ни Госархив, опубликовавший доклад, ни те, кто на основании доклада считает историю "28 панфиловцев" только красивой легендой, не покушаются на оспаривание победы СССР в Великой Отечественной войне. Единственное, что оспаривается, - возможность привить россиянам патриотизм, выдавая легенду за реальный факт.
Вольное обращение с историей чревато тем, что предатели станут героями
Обнародованный Доклад от 10 мая 1948 года на имя члена ЦК ВКП(б) тов. Жданова Андрея Александровича, который в то время осуществлял руководство Управлением пропаганды и агитации и проводил линию партии на идеологическом фронте в поддержку соцреализма, не "антироссийская провокация" и не "оспаривание подвига" российского народа, он направлен исключительно на восстановление исторической правды, справедливости и возмездия, потому что некоторые из тех, кого считали "героями-панфиловцами", на самом деле оказались предателями и изменниками, перешедшими на сторону врага.
В ноябре 1947 года Военной Прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован за измену Родине Добробабин Иван Евстафьевич, который имел звание Героя Советского Союза за якобы совершенный подвиг во время тех самым героических боев у деревни Дубосеково в составе тех самых "28 панфиловцев". А на самом деле Добробабин "добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу, служил начальником полиции временно оккупированного немцами Перекопа. После 1943 года устроился на работу в немецкой полиции, продолжая активную предательскую деятельность, аресты советских граждан и непосредственное осуществление принудительной отправки молодежи на каторжные работы в Германию". Таким образом, все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствовало действительности.
В мае 1942 года Особым отделом Западного фронта был арестован за добровольную сдачу в плен немцам красноармеец 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 8-й гвардейской им. Панфилова дивизии Кужебергенов Даниил Александрович, который считался погибшим в числе 28 героев-панфиловцев. Кужебергенов признался, что не участвовал в бою под Дубосеково, а показания свои дал на основании газетных сообщений, в которых о нем писали как о герое, участвовавшем в бою.
Выяснилось также, что многие из "28 панфиловцев" не погибли. Остались в живых Васильев Илларион Романович, Шемякин Григорий Мелентьевич, Шадрин Иван Демидович и Кужебергенов Даниил Александрович.
Расследование военной прокуратуры Советского Союза установило, что фронтовой корреспондент Василий Коротеев выдумал героический бой гвардейцев дивизии им. Панфилова с танками противника, который якобы произошел 16 ноября 1941 года, опубликовав сообщение в газете "Красная звезда" 27 ноября 1941 года. А литературный секретарь "Красной звезды" Кривицкий 22 января 1942 года развил эту историю в очерке, рассказав как очевидец о бое и самих 28 гвардейцах, перечислив их поименно. Все дальнейшие очерки, рассказы, повести, стихи и поэмы о 28 панфиловцах были основаны исключительно на очерках Кривицкого и при его участии.
Бывший командир 1075-го стрелкового полка И. Капров показал, что "никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было".
"В конце декабря 1941 года ко мне в полк приехал корреспондент "Красной звезды" Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что НУЖНО, ЧТОБЫ БЫЛО 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4-я рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно... Никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть", рассказал бывший командир 1075-го стрелкового полка И. Капров.
В заключении доклада главный военный прокурор ВС СССР Николай Афанасьев пишет: "Таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора "Красной звезды" Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Н. Тихонова, В. Ставского, А. Бека, Н. Кузнецова, В. Липко, Светлова и других и широко популяризировался среди населения Советского Союза".
Знаменитый советский художник-карикатурист Борис Ефимов, вхожий в Кремль, рисовавший Сталина, друживший с Блоком и Маяковским, всегда считал, что карикатура должна "не смешить, а повергать в грусть и задумчивость".
Реальная жизнь, вне его рисунков, тоже зачастую была в этом отношении "карикатурна". Ефимов вспоминал такую историю с Александром Кривицким, который после должности литературного секретаря газеты "Красная звезда" занял кабинет замглавного редактора журнала "Новый мир", а в дальнейшем стал редактором международного раздела "Литературной газеты".
После публикации очередного очерка о 28 панфиловцах Кривицкого вызвал к себе секретарь ЦК ВКП(б), начальник Главного политического управления армии Александр Щербаков.
"Поговорив о делах, Щербаков неожиданно спросил:
- Скажите, товарищ Кривицкий, из вашего очерка следует, что все 28 панфиловцев погибли. Тогда кто мог вам поведать о последних словах политрука Клочкова? (знаменитое выражение "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!" - Прим. ред.)
- Никто не поведал, - напрямик ответил Кривицкий. - Но я подумал, что он должен был сказать нечто подобное, Александр Сергеевич.
Щербаков долго молча смотрел на Кривицкого и наконец сказал:
- Вы очень правильно сделали, товарищ Кривицкий".
В своих мемуарах Ефимов вспоминает и другие слова Кривицкого, которые стали пророчеством:
"Помню, я как-то зашел в крохотный кабинет Кривицкого в редакции ("Красной звезды" - Прим. ред.), желая, как обычно, посидеть у него, "потрепаться", и застал там целое общество - Гроссмана, Дангулова, Высокоостровского, еще кого-то из литературной "команды" газеты. Сидел тут и Александр Твардовский. Шел как раз горячий разговор о панфиловцах. "Так вот, что бы вы тут ни говорили, можете сомневаться сколько вам угодно, а вот эта дерьмовая книжонка (он потряс в воздухе брошюрой о подвиге панфиловцев) через двадцать пять лет будет первоисточником, да, да, первоисточником!"
- Мое глубочайшее убеждение заключается в том, что даже если бы эта история была выдумана от начала и до конца... - это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, мрази конченые... Их подвиг символичен и находится в той же череде подвигов, как 300 спартанцев.
Этими словами министр культуры России Владимир Мединский подтвердил, что дело не в истории "28 панфиловцев" или "30, 38, даже может 48 - из 130", и у современной России на легенду о панфиловцах точно такие же планы, как это было и в СССР.