В 2002 году рожденный в СССР, а затем эмигрировавший в Германию Александр Певзнер приобрел в Брюсселе картину Карла Брюллова "Христос во гробе", которая не имела подписи автора, так как писалась художником для домовой церкви графа Адлерберга. В августе 2003 года Певзнер решил временно ввезти картину в Россию, дабы в Русском музее ее отреставрировали и установили подлинность. Он доставил произведение искусства в Петербург и отдал на временное хранение в Русский музей.
Однако сотрудники ФСБ конфисковали полотно, возбудив уголовное дело в отношении Певзнера по статье 188 УК РФ ("Контрабанда"). По мнению следствия, он при ввозе картины из Бельгии в Россию внес заведомо ложные сведения в таможенную декларацию, а сам намеревался продать ее Русскому музею.
Сам коллекционер называет такое предположение смехотворным, доказывая, что вез полотно в Россию для реставрации, а дело против него возбудили с "целью рейдерского захвата картины". Стоимость картины в РФ оценили всего в 9,4 миллиона рублей, а на зарубежных аукционах только эскиз одной из работ Брюллова размерами 60х70 см был продан в 2005 году за 750 тысяч долларов.
Впоследствии дело было прекращено за истечением срока давности. Статья, по которой возбуждалось дело, была декриминализирована. Адвокаты настаивают, что картина не является орудием преступления и не может быть конфискована, так как по делу не выносился обвинительный приговор. Также, полагает защита, решением российского суда нарушены права Ирины Певзнер, которая является совладелицей картины и не привлекалась в качестве подозреваемой.
С тех пор прошло множество судов, а 28 апреля 2016 года Верховный суд РФ постановил конфисковать картину у Александра Певзнера и передать ее Русскому музею, где она все это время хранилась.
Коллекционеры обжаловали это решение, а также обратились в президентский Совет по правам человека, заявив, что Верховный суд создал прецедент, который позволяет судам "конфисковывать имущество, законно принадлежащее лицам, без судебного следствия и вынесения приговора".
Отметим, в Русском музее не ставят под сомнение "юридическую безупречность" решения ВС и отмечают, что "шедевр такого уровня редкости и уникальности должен принадлежать государству".