"Казалось бы, невозможно себе представить американского политика менее похожего на президента Трампа, чем Герберт Гувер. За двести с лишним лет Гувер был, возможно, самым компетентным администратором среди американских президентов. Он возглавлял множество масштабных проектов - и частных, и общественных, и государственных - с неизменным успехом. (У нас в России, по-хорошему, должны были бы стоять памятники Гуверу во многих городах - он возглавлял проект американской помощи голодающим Поволжья; летом 1922 года кухни АРА кормили, ежедневно, 11 миллионов россиян.) Он был прекрасным министром и провел исключительно успешно избирательную кампанию 1928 года. И тем не менее - к ноябрю 1932 года американская экономика была в самой глубокой точке Великой депрессии, четвертый год спада ВВП, 25% безработица и, главное, полная безнадежность.
Эта безнадежность подпитывалась и удивительным упорством, с которым Гувер продолжал проводить одну и ту же бессмысленную политику - урезать госрасходы, упирая на то, что помощь нуждающимся должна быть, прежде всего, частной и местной. Сейчас экономисту это покажется очевидной глупостью, но тогда казалось, что закрывающиеся предприятия - это хорошо, "выживают сильнейшие". (На самом деле, гораздо большие последствия имеет то, что падение доходов бизнесменов и работников приводит к падению спроса на продукцию других фирм и спирали падения ВВП.) Справедливости ради, это было близко к политическому консенсусу того времени - и тем не менее, удивительно, какими простыми, в интеллектуальном плане, оказались меры, остановившие спад и позволившие перейти к росту при новой администрации. Последний год у власти Гувер провел в одиночестве, в редких выступления повторяя, что "спад закончился" (он не заканчивался) и "мы видим начало подъёма" (его не было).
Два других президента-односрочника, Картер и Буш, заканчивали свои перевыборные кампании активнее Гувера, но чувство безнадежности висело над ними последние месяцы. В случае Картера прибавлялось то, что ему не везло. Допустим, экономический спад в самом конце его срока был вызван жесткой денежной политикой нового руководителя ФРС, которого выбрал сам Картер. Переговоры о заложниках с иранским правительством шли неудачно, возможно, по вине администрации. И неудачная операция американского спецназа по их освобождению - тоже. Но вот извержение вулкана Святой Елены, в котором погибли десятки людей, посреди избирательной кампании - это точно невезение.
Президент Трамп похож на Гувера тем, что повторяет, как мантру, что коронакризис уже закончился (нет) и восстановление идет полным ходом (отчасти да). Но всем остальным нет - он носится по штатам, в которых отставание от Байдена невелико, с удивительным энтузиазмом. Он собирает толпы - и даже людей стоящих вдоль шоссе (как в 1930! как в 1960!) - в этих штатах. Он выступает в трех-четырех штатах за день, говоря, бывает, по часу. Он пробует все, что только можно - сейчас он выдвигает столько и таких обвинений в адрес демократов, что даже те средства массовой информации, которые его активно поддерживают, не успевают о них сообщать. Он - при поддержке, конечно, сотен людей, работающих на него в Белом доме и штабе предвыборной кампании - бьется фактически в одиночку, потому что остальные республиканцы больше думают о собственных перевыборах и пост-трамповских перспективах, чем о нем.
Основное отличие 2020 года от 1932, 1980 и 1992, возможно, состоит в том, что сейчас все происходит на виду. Как бы ни были безнадежны перспективы в 1932-м (между прочим, на четвертом году Великой депрессии, Гувер набрал 40% голосов) или 1980-м, это обсуждалось на уровне ежедневных публикаций, а не ежеминутных. Результаты опроса были новостью в течение недели - сейчас опросы крупных фирм выходят ежедневно, а разных - ежечасно. За постоянным шумом опросов, инсайдов, комментариев и не заметить, что ничего практически не меняется в этой гонке уже несколько недель и маловероятно, что что-то изменится".