"Революция утонула в мелодраматический истории о том, как последний досоветский царь любил балерину, да так на ней и не женился. Мало кто вообще вспомнил про 1917 год. Все обсуждали Кшесинскую и Поклонскую.
Могло ли быть по-другому - трудно сказать. Пожалуй, едва ли. Тема непростая.
С одной стороны, вековой юбилей порождал массу нерешенных вопросов, как внутриполитического, так и внешнеполитического свойства. О взаимоотношениях власти и народа, например, и тут разные сюжеты приходили на ум. Начиная с Ходынки и кончая демократическими реформами на относительно раннем этапе строительства капитализма в одной отдельно взятой отсталой стране. О войне как средстве отвлечь общество от крамольных идей - сперва маленькой и по замыслу победоносной, а там и мировой. Вообще о том, следует ли начальству, конфликтуя с обществом, нагнетать в нем патриотический психоз - и чем это оборачивается для царя и его подданных, а также для всего человечества.
О левом и правом популизме еще, вероятно, имело смысл поразмышлять. О слепоте ненависти к отжившему строю и о беспощадной жестокости тех, кто перехватил власть в России, воспользовавшись тотальным озверением вернувшихся с фронта. Короче, было о чем призадуматься потомкам участников гражданской войны. Всего-то сто лет прошло.
С другой стороны, вопросы возникали какие-то неприятные, согласитесь. Наполненные вредными аллюзиями и неконтролируемым подтекстом, как выражались цензоры в советские времена. Русофобские по форме и содержанию, выдуманные нашими заокеанскими партнерами, если использовать понятные современные конструкции.
Иное дело личная жизнь наследника, задолго до Цусимы, разгона первой Думы, столыпинских реформ, брусиловского прорыва, Ильича на броневичке. Спал царь с танцовщицей или не спал? А ежели спал, то зачем про это рассказывать, вспоминая государя-мученика, а ежели не спал, то зачем клеветать? Вот ведь и эксперты, приглашенные блаженной крымской прокуроршей, доказали вроде, что не мог Николай Александрович крутить роман с этой кривозубой крысой Матильдой, в то время как у него под рукой имелась Александра Федоровна, русская красавица немецкого происхождения? Или мог до женитьбы? Или тоже не мог?
Вопросы все не праздные, оттого они так остро заинтересовали публику в 2017 году, когда режиссер Учитель доснял наконец свой блокбастер...
...В целом происходящее напоминало времена эсеровского террора, в борьбе с которым погибал царизм, но все-таки эта аллюзия наверное не казалась такой уж страшной. В сравнении с событиями вековой давности, когда в ходе мировой войны народ скидывал царя и на том не желал остановиться. Когда того, без которого нет России, убивали в подвале вместе с семьей, чтобы много десятилетий спустя объявить святым мучеником и угрожать смертью режиссеру, который снял про него весьма зрелищный, но маловысокохудожественный фильм...
...А революция... что революция. Согласно новейшим изысканиям, проведенным под руководством доктора исторических наук Владимира Мединского, все в ней были хороши, все правы, все наши люди. Все Родину любили, вот что. И царь, и большевики, его убившие, и красные, и белые, и строители нового мира, и проклинавшие их эмигранты, и Дзержинский с Деникиным, и Сталин с Колчаком. Разве что Матильда Кшесинская остается исторически неоднозначным персонажем: то ли был с ней счастлив будущий божий помазанник, то ли не был, то ли из-за нее пропала Россия, то ли не пропала, то ли еще пропадет. Лет через сто это откроется непременно, и тогда уж вообще не останется у нас нерешенных проблем".