"Экономические показатели завышались в 2-4 раза. При царе железных дорог в год вводилось втрое больше, чем при советах. Но советские люди и их постсоветские наследники до сих пор верят в большой скачок. Да что там советские люди! Западные аналитики на полном серьезе обсуждали грандиозные темпы роста в СССР и с трепетом задавали вопрос: "Сможет ли капитализм выжить?" (так называлась какая-то важная паникерская книга, где сумасшедшие цифры принимались за реальность).
Но я не могу осуждать ни простых советских людей, ни американских ученых чудаков, за то, что они эти фанфары принимали за чистую монету. Потому что в основе человечества, в основе общества лежит доверие.
Когда я протягиваю полсотни рублей в окошечко киоска и говорю "бутылку "Пепси" - я верю, что мне дадут эту бутылку, а не скажут: "А че тебе? Какие еще "Пепси?" - или наоборот, когда мне продавец протягивает бутылку "Пепси", а я завозился в кошельке - он верит, что я не схвачу бутылку и не убегу, а нормально отдам ему деньги. Точно так же нормальные люди верят государственной отчетности, официальным газетам и т.п.
И не их вина, не вина нормальных простых людей, что у власти оказалась коммуно-мразота, ограбившая страну и покалечившая народ - и что они всей ситуацией были принуждены этой мразоте верить.
Но теперь-то, казалось бы, пора протереть глаза.
Потому что нет ничего ужаснее, чем жизнь в постправде и "смерти факта". Особенно когда лжи придается чуть ли не священное значение. "Да, пускай это ложь! - говорит чиновное лицо. - Но в эту ложь верили наши деды, и поэтому мы не имеем права называть ее ложью!"
Нельзя так долго жить в бреду. Если любимые мной люди лгали или верили в ложь, я тем более обязан сказать правду".