"Верховный Суд отказался рассматривать письмо деятелей культуры в защиту трех девушек, потому что под обращением нет наших подписей и неизвестно, подписывали мы письмо в действительности или нет, и вообще все мы не "участники процесса", а посторонние лица. Вот я и пришел засвидетельствовть: подпись действительно моя. А кроме того я считаю себя самым непосредственным "участником процесса", поскольку, если гражданский суд превращается в церковную инквизицию, это касается всех и каждого. Чем всё кончилось, вы знаете... Я думаю, что если бы к суду пришли не пятьдесят человек, а пятьдесят тысяч, исход дела был бы иным. Когда медведь-людоед видит рогатину, он приседает на задние лапы. Скушает мохнатое животное живых девочек или нет, будет зависеть от нас с вами."