"Смешной сюжет: вообразим, что такой же опрос проводится у нас в начале 80-х, при Брежневе или Андропове. Диссидентствующие социологи тайно двигают вперед науку или сам Юрий Владимирович желает, в соответствии с изложенной им директивой, получше узнать страну, в которой живем. И вот подпольные социологи либо чекисты, прикинувшись социологами, опрашивают граждан", - пишет Мильштейн в колонке на сайте "Грани.ру".
"Понятное дело, перепуганные респонденты посылают их куда подальше, с грохотом вешая трубку. Либо, если исследователей в штатском сопровождает участковый милиционер, грамотно и непреклонно заполняют все клеточки анкеты отрицательными ответами. Дураков нет, и никто никуда уезжать не хочет".
"Короче, такой опрос в СССР должен был неизбежно провалиться. И только из доносов осведомителей, обобщая совсекретные сводки, тот же Андропов мог бы составить себе некоторое представление о масштабах всесоюзной охоты к перемене мест. Иначе никак.
Между тем именно тогда, в позднесоветское время, количество желающих вырваться на свободу, должно быть, измерялось рекордными цифрами. Ибо границы запирались только с этой стороны, что само по себе порождало у советского человека затаенный протест и тягу к путешествиям. А там, за железным занавесом, беглецов и эмигрантов ждали. Причем это касалось далеко не только евреев и немцев, и всякий невозвращенец, знаменитый или вовсе никому не известный, знал, что его примут, обустроят, обратно не выдадут".
"Горби отпустил народы свои на все четыре стороны, люди повалили на Запад, и тут выяснилось, что Запад не резиновый. Медленно, но неуклонно пошел обратный процесс. В итоге сегодня границы российские открыты, езжай не хочу, но на той стороне образовались шлагбаумы, заторы и квоты. Комфортная эмиграция для русскоязычных, предусматривающая большой социальный пакет, бесплатные языковые курсы и прочие чудеса интеграции, повсеместно не отменена, но обставлена целым рядом трудновыполнимых условий".
"Оттого итоги опроса, проведенного "Левада-Центром", не то чтобы вызывают недоверие, как если бы людей расспрашивали в закрытой стране, но нуждаются в уточнении. Нет, россияне сегодня вряд ли боятся доносов, общаясь с социологами, хотя не исключено, что отдельные граждане проявляют разумную осторожность. Однако вот "задумывающихся" (7%) и "подумывающих иногда" об отъезде (16%) легко можно было бы перевести в разряд мечтающих уехать, если бы все они, как в годы застоя, точно знали, что на Западе их ожидает гарантированный прием и помощь".
"В СССР решившийся уехать играл в лотерею: выпустят или заставят сидеть в отказе, теряя статус, работу, деньги, распродавая вещи. Сегодня другая лотерея: возьмут или не возьмут, и куда чаще шансов нет и людям просто некуда ехать. Зато, в сравнении с эмигрантами застойных лет, которых выбрасывали из страны, навсегда лишив гражданства и ограбив на таможне, нынешний отъезжант не теряет практически ничего.
Он всегда может вернуться: насовсем или на пару недель, или жить на две страны. Так что немалая в общем цифра в 25% размышляющих об эмиграции на фоне происходящего в стране кажется все же заниженной".
"Денег на переезд и нормальную жизнь за границей у подавляющего большинства граждан беднеющей путинской России нет. Потому и не задумываются. О себе. Задумываются о детях, а дети и сами умеют думать, их на Западе все больше, прибывающих туда разными путями, и это вовсе не эмиграция. Это хочется назвать исходом, и хочется верить, что исходу не будет конца".