"В странах второго мира таким образом ситуацию понимает не только правительство, но и само общество. Оно привыкло к невысокой цене человеческой жизни и к невысоким требованиям к системе здравоохранения. Эти страны представляют какую-то статистику по пандемии, потому что это принято и этого требуют международные организации. Но эта статистика практически не имеет отношения к реальности. Потому что "реальность" в этом разрезе никого не интересует, а система здравоохранения все равно не способна организовать нормальный учет и не заинтересована в этом.
В странах первого мира (где проблема пандемии волнует правительство и общество) есть в свою очередь две группы стран - авторитарные (как Россия и Китай) и либеральные (Европа и Америка). В целом, их реакция на вызов пандемии похожа: и те, и другие признают проблему и стараются продемонстрировать населению, что способны эффективно с ней бороться.
В методах борьбы, впрочем, есть очевидные различия. Правительства либеральных стран, сочетая запреты (карантин) и "пряники" (денежную поддержку или ее обещания), уповают на паттерн "доверия": люди считают (должны поверить), что народ и правительство заодно борются с общей напастью. В авторитарном пуле правительства гордятся своей эффективностью в отношении репрессивных мер, но прижимисты в "ништяках" (раздаче компенсаций). Недостаток на этом направлении они компенсируют своими возможностями по ограничению информации и фальсификации статистики.
Сочетание двух техник - репрессий и фальсификации - должно создать впечатление их эффективности: мол, вы видите, что без наших запретов и принудительных мер было бы гораздо хуже.
Как и в некоторых других социальных перспективах, Россия на этой карте - это не одна, а две страны. Одна (Москва, Питер, прилегающие области, мегаполисы) - это нелиберальная (авторитарная) страна первого мира. Такова Москва, где борются с пандемией почти так же, как на Западе, но уповают преимущественно на запреты и контроль, а статистику смертности изящно фальсифицируют. (Собственно, Москва и признала, что их методология учета позволяет занижать ее в два-три раза.)
Другая Россия - это Россия значительной части российских регионов. В этой части Россия - страна второго мира. Здесь данные о ходе эпидемии тотально фальсифицированы. Об этом много писали в последние дни: по четным числам сообщаем, что заболело 70 жителей столицы региона, по нечетным - что 70 сельчан. Здесь реальная ситуация и реальная динамика и статистика никого не интересуют. А начальству надо отписать то, что оно хочет прочесть.
Опять же, очень похожая ситуация с российскими выборами. Есть три типа территорий с точки зрения фальсификации их результатов: есть территории, где сфальсифицировать можно не так много - здесь что-то впихнуть, там устроить карусель, но в целом это 5-8% максимум. Есть места, где правильные бюллетени можно впихивать в урны пачками, а потом еще при их подсчете немного мухлевать. А есть участки, где никто никогда не считает бюллетени, просто вписывают нужные цифры в протокол. Потому что никто никогда не проверит.
Поводом к этому рассуждению стал пост Алексея Захарова, в котором поднята проблема, которую мы в своем кругу дебатируем уже больше недели. Дело в том, что в Европе и Америке отношение количества умерших от ковида медработников к общему числу умерших составляет 1 к 200, а в России 1 к 14. То есть либо российские медработники почти в 15 раз хуже защищены, чем на Западе, либо масштаб эпидемии, тяжелых (больничных) случаев и смертности занижен в 15 раз. Выбирайте любой вариант. Но суть в том, что по многим регионам у нас вообще нет никакой содержательной статистики о фактическом положении дел. Только отписки, на которых даже статистический анализ построить невозможно.
Это положение России как архипелага двух миров является трагической константой ее политической истории. И коронавирус - наш социальный лакмус - еще раз это показал".