"По ходу его собственного скорбного рассказа выясняется, что немцы были не столь уж коварны. Приглашение в Бонн на встречу паралимпийского комитета было выслано на пятерых думцев. Но состав этой делегации определял и утверждал уже Совет самой Думы.
То есть Дума спокойно могла послать в Германию тех, которые не под санкциями. Но те, которые под санкциями, они же никак не успокоятся. Они лезут и лезут. Ты их в дверь, они в окно. Совет этой Думы хорошо понимает их чувства и разделяет страдания. Он сердобольно включает их в официальные списки делегаций, отъезжающих за рубеж. С огромным риском, что на границе их развернут и делегация окажется усеченной, как случилось и в этот раз.
Но они все равно рискуют и пихают, пихают своих страждущих коллег за вожделенную границу. Вдруг проскочат. Прямо как беженцы из Туниса, которые на утлых суденышках пытались штурмовать берега Италии. Ну, эти без риска для жизни, но с не меньшим упорством".