"...Кремль поставил задачу провести октябрьские "мероприятия" максимально незаметно. Дабы обеспечить спокойствие, накануне похватали на улицах тех, кому не повезло оказаться в местах, указанных вполне маргинальным политиком как точки сбора протестующих. Что до разрешенных мероприятий, то все они были отданы на откуп КПРФ. Было заранее объявлено, что Кремль ничего на сей счет не планирует".
"На мой взгляд, у российской власти крайне противоречивое отношение к большевистскому перевороту, и это неслучайно. С одной стороны, достижения советской власти, включая победу в Великой Отечественной войне, превращение СССР в мощную индустриальную державу и, конечно же, создание ядерного оружия, этой основы путинского могущества — все, на чем базируется система идеологических "скреп", — является результатом Октября. С другой, Владимир Путин создал некое подобие самодержавия, особенностью которого является то, что раз в несколько лет власть абсолютного правителя получает формальное утверждение со стороны подведомственного населения.
И это определило консерватизм Кремля. Консерватизм в самом прямом смысле этого слова. Политику, нацеленную на то, чтобы любыми средствами – если не поможет телепромывание мозгов, в ход пойдет прямое силовое подавление – сохранить в неприкосновенности существующий порядок вещей. В этой системе координат высшей ценностью, которая и должна быть сохранена любым путем, является власть.
Таким образом, при всей любви к советскому наследству Кремль оказался в положении защищающейся монархии. Монархии, которая разлагается и деградирует из-за собственного страха перед любыми переменами. В этой ситуации врагами легко становятся любые критики власти по всему политическому спектру – от крайне правых до крайне левых. В этой системе власти создается питательная среда для экстремизма всех мастей. В этой системе власти жандармские провокаторы получают полную свободу рук. В этой системе начальники страны пытаются разрешить противоречия, ведя "маленькие победоносные войны".
Аналогии очевидны с ситуацией 100-летней давности, а результат более-менее предсказуем. Подозреваю, именно поэтому Кремль так старательно избегает серьезного разговора о тех событиях".