"После часа блужданий вокруг да около и ответных реплик в стиле "вы не в теме и ничего не понимаете" решили устроить сеанс астральной магии и вызвать по громкой связи мать одного из присутствующих, завуча обычной школы крупного российского города.
Трагикомедия началась.
С учетом прошедшего времени и часового телефонного разговора перескажу все в общих чертах. "Чиновник" начал общение иронично и слегка вальяжно, мол, что вас, дражайшая, не устраивает в наших нововведениях и реформах, ради вас же стараемся, вот электронные журналы ввели, чтобы вас разгрузить и приблизить к современности. "Завуч" поперхнулась. "А вы знаете, что теперь мы вынуждены вести два журнала, обычный и новый, электронный. Уже несколько лет. Чтобы, если слетят электронные базы, информация осталась в бумажном виде?" Тут поперхнулся уже "чиновник". Он этого не знал.
Воспользовавшись заминкой, "завуч" перешла в атаку - следующие пятнадцать минут был долгий и печальный монолог про растущий постоянно документооборот и отчетность. Когда кроме одной старой формы приходит две новых, которые, вроде, должны заменить предыдущую, но в итоге приходится отчитываться по всем трем.
Про "поурочные", кажется, планы, когда преподаватель должен четко и въедливо прописать и сдать как очередную отчетность структуру "рабочих планов" занятий, что, где, как и куда. Притом, что есть огромное количество разработанных и готовых методических пособий для учителей. Если учитель что-то сам не знает в своем "плане" - придумать, в принципе, содержимое никому не важно и никто его не читает - главное форма, соответствие заданию и объем. "Вот вы говорите, что эти горы макулатуры собираются в том числе для обмена опытом между преподавателями, о каком обмене опытом можно говорить, кто это будет читать, кто будет смотреть на ваши презентации и обучающие ролики, о которых вы сейчас рассказывали, когда времени не хватает и отписываться на бесчисленные запросы? Преподаватель должен восстановиться после урока, собраться с мыслями, подумать, а сейчас он занят заполнением постоянно растущего вала бумаг".
Далее разговор пошел про какие-то, уж точно не помню, то ли опросы, то ли очередные ведомости, рассылаемые по школам с пометкой "добровольное участие". "Вы понимаете, что все, что сверху приходит с пометкой "добровольно", мы обязаны! выполнить. Иначе директор подставится перед городским департаментом образования и рискует получить негативную пометку в деле?"
Битва, вернее, избиение "младенца" продолжалось еще долго. В какой-то момент в ход пошли пособия для детей, с прелестными ремарками под заданиями "найди, сфотографируй и распечатай на цветном принтере и наклей" - в глухой деревне посреди дикого леса, где не у каждого есть и телефон с фотокамерой, это смотрелось особенно цинично.
Было сломано еще много копий, высказано множество оставшихся безответными претензий. Общий пафос разговора и фактической исповеди можно свести к простым мыслям - преподаватель превратился в машину по натаскиванию к ЕГЭ и заполнению бесчисленных бланков, опросников, отчетов и ответов на запросы. То есть в фигуру, обслуживающую не школьников, а бесконечно растущий чиновно-надзорный аппарат.
Главная проблема, что "гении" в начальственных кабинетах очень слабо представляют, как очередное распоряжение или письмо будут реализовываться "внизу", в школах. Возможно, это просто их не занимает. Вместо результата цель всех действий - отчетность и имитация деятельности. С учетом того, что и среди чиновничества в образовании серьезная текучка, все это выражается в том, что почти каждый новый пытается поменять методологию и ввести "улучшения", растущем ворохе бумаг и взаимно противоречащих или дублирующихся распоряжениях, которые все равно надо как-то выполнять.
В принципе, ничего отличного от "имитационного" государства и бесконечного изображения активности ради активности в прочих чиновных кабинетах - просто в столь "народной" теме, как образование, все это выглядит особенно нарочито. Плюс многие из преподавателей еще помнят советские и ранние постсоветские времена, казавшиеся тогда зарегулированными, но смотрящиеся ныне как эталон либерализма и антибюрократизма.
Какое-то время "чиновник" печально слушал эту исповедь, отделываясь редкими "неужели?" и "извините, но это не моя компетенция", грустнея все больше и больше. Потом печально пошел курить. Что-то понял, спесь в любом случае с него сбили, только лучше от этого никому не стало.
Праздники прошли, он вернулся в свой кабинет, заложником системы плодить и требовать бумаги, завуч ушла в свой класс - отвечать на эти бумаги, вести два журнала и писать очередной, сверхсрочный отчет.
Над Россией начинался новый, 2018-й, год..."