В Башкирии всю зиму идут массовые митинги и манифестации. Демонстранты требовали отставки президента Муртазы Рахимова, проведения прямых выборов глав местного самоуправления, расследования и наказания виновных в милицейском произволе в Благовещенске. Власти не смогли воспрепятствовать происходящим событиям.
Зато демонстрации в Уфе дали повод заговорить об экспорте в российские республики "цветных революций" из постсоветских стран. В Уфе падение авторитета местной власти усугубляется масштабной коррупцией и неограниченным всевластие правящего клана.
После президентских выборов в республике, в декабре 2003 года, оппозиция выглядела обескровленой и потеряной. Однако сегодня каждое антиправительственное волнение в Башкирии накладывается на памятную картинку из Киева и Бишкека.
Катализатором протестов послужили пресловутая "монетизация льгот" и события в маленьком городке Благовещенске, где уголовные обвинения в превышении служебных полномочий предъявлены лишь 7 милиционерам, из которых самые старшие по должности - начальник Благовещенского горотдела милиции Ильдар Рамазанов и командир роты башкирского ОМОНа Олег Соколов. Всего в "спецоперации" участвовало 17 уфимских омоновцев и около 130 благовещенских милиционеров. Правозащитники настаивают на отстранении от должности и привлечении к уголовной ответственности министра внутренних дел республики Диваева и его заместителя Смирнова.
Кризис затронул и верхушку власти: 24 февраля на заседании Госсобрания Муртаза Рахимов неожиданно объявил о том, что он раскрыл заговор в парламенте. Заговорщики якобы намеревались сместить спикера Госсобрания Константина Толкачева и посадить в это кресло своего человека. Заговором, по словам президента, руководила группа высших менеджеров топливно-энергетического комплекса республики.
Отец пошел на сына, решили наблюдатели, так как сын президента Урал Рахимов - фактический хозяин уфимских нефтеперерабатывающих заводов, руководитель Совета директоров ОАО "Башкирэнерго", контролирующий все предприятия ТЭКа. По слухам, Муртаза Рахимов недоволен слишком активными бизнес-решениями своего сына, нередко идущими вопреки официальной государственной политике в сфере ТЭКа.
Позиции Рахимова-старшего ослабил доклад Счетной палаты РФ. Аудиторы палаты считают, что в начале 90-х годов, когда проходила приватизация предприятий нефтяной и нефтеперерабатывающей отрасли, руководство республики незаконно воспользовалось госпакетами акций башкирских НПЗ, являющихся федеральной собственностью, и никакой компенсации за это федеральный центр не получил.
Несмотря на слабые как никогда позиции президента Башкирии, оппозиция не строит планов революционного свержения власти. Башкирские оппозиционеры соблюдают правила игры и демонстрируют лояльность федеральному центру. Листы с подписями за отставку Муртазы Рахимова оппозиция планировала передать Владимиру Путину.
Оппозиция в Башкирии знает, как нервно в Кремле относятся к внешним проявлениям "революционной ситуации", поэтому не позволяет себе ни захватов правительственных зданий (как в Карачаево-Черкессии), ни намеков на национальные проблемы (как в Ингушетии). В экстремальных ситуациях с признаками явной уголовщины Кремль всегда встает на сторону местной власти (так он поддержал президента КЧР Батдыева). Национальные темы, которые звучат в толпе митингующих (о взаимоотношениях живущих в республике татар и башкир) также нервируют Москву, где нет мастеров устанавливать межэтнический мир.
Аппеляции к Москве участились еще и потому, что власть главы субъекта Федерации ограничена не законом, а волей президента РФ. Отменив выборность глав регионов, Путин добился лишь того, что борьба за власть на местах не обостряется раз в 4-5 лет к выборам, а становится ежедневной рутиной. Региональная элита потеряла возможность самостоятельно добраться до рычагов управления, - окончательное решение любых региональных конфликтов теперь принимается в Кремле. Поэтому оппозиция угрожает власти "революционным сценарием" отставки. Чтобы сценарий писался в традициях демократии, сначала должна наступить демократия.