Жанр открытых писем тебе становится избитым приемом. Но что поделаешь, если ты избегаешь прямых контактов, публичной дискуссии о той катастрофе, на грани которой стоит созданная нами с тобой компания. Подчиненным ты и твой истеричный круг затыкают рот, а на встречу в программу Владимира Познера ты прийти не захотел, хотя ведущий был согласен сделать все, чтобы участие в программе не помешало работе "Итогов".
Между тем объяснение мое с тобой давно назрело, может быть, даже запоздало. Его ждали от меня еще два года назад, когда Гусинский, Малашенко и ты начали выдавливать меня из компании. Ребята, которых НТВ привело в большую журналистику, просто требовали объяснения от меня, когда в январе прошлого года я уходил. Ты прекрасно помнишь тот вечер в Останкине, переполненную корреспондентскую и мое неискреннее заявление, которым я хотел успокоить людей, - ведь Лиза Листова, Женя Ревенко, другие молодые и горячие ребята уже бегали по коридорам, говорили об акции протеста. Протеста против моего ухода и твоего назначения.
Я просто ушел, так как думал о репутации компании, о дальнейшей судьбе людей. Поэтому обратиться к тебе я решил только тогда, когда на карту ты поставил то, что принадлежит уже не только тебе и Гусинскому, - судьбы людей, которых ты превратил в пламенных революционеров, на глазах теряющих профессию.
Главной линией защиты ты избрал "независимость" НТВ. Уж мы-то с тобой знаем, что с самого начала компания была не только "гусинской", но и кремлевской. Лицензию на вещание нам пробивали Бородин и Тарпищев. Я представлял компанию на всех узких посиделках в администрации, многие пиаровские ходы ельцинской команды во время и после выборов 1996 года рождались в Останкине. Да что ходы - многие достопамятные радиообращения Бориса Ельцина летом 1997 года сочинялись журналистами НТВ. Хорошо помню изумление Володи Кулистикова, которого мы осенью 1996 года взяли с тобой с Радио "Свобода": "Ну вы даете, ребята, Спасские ворота ногой открываете".
Моральный капитал канала, нажитый Леной Масюк, Володей Лускановым (их портреты, я слышал, после их перехода на РТР ты приказал убрать), Ильей Канавиным, Сашей Хабаровым и другими во время первой чеченской кампании, через участие в кремлевских акциях активно преобразовывался в капитал реальный, те же бесконечные кредиты государственного "Газпрома". Смотря "Итоги", провинциальные начальники безошибочно улавливали линию Кремля.
Мы были при власти, но Гусинскому в какой-то момент показалось, что он - сама власть, и тут-то начались проблемы, которые всегда решались одним и тем же способом - при помощи информационной заточки. "Первая кровь" брызнула в августе 1997 года, когда Гусинский потребовал от нас информационно разобраться с теми, кто не дал ему вкусить казавшегося безумно сладким пирога "Связьинвеста". Тогда я впервые задумался, как же все-таки сохранить лицо компании в условиях нарастающей заинтересованности главного акционера в информационном оружии.
Ты, похоже, задумался над другим - как использовать этот интерес в личных целях. Но самое тяжелое - и ты, и Гусинский часто говорили об этом как-то вскользь - это вторая чеченская война. А было так: сначала требование акционеров - резко ужесточить нейтральную, объективистскую позицию, а потом, как обычно, договориться с властью. Разменять эту позицию на пролонгацию кредитов. Это случалось. Но теперь за этим стояли не интересы олигархов, а жизни людей. Каждый из нас сделал свой выбор, в результате которого я ушел, а ты остался.
Пишу письмо под влиянием двух последних ночных эфиров. Они - похороны информационной тележурналистики - и это самая реальная угроза НТВ. Обращаюсь к тебе как человек, который никогда уже на НТВ не вернется. Подумай о людях. Митинговые крики о команде и единении имели бы смысл, если бы действительно у всех участников сегодняшних событий были общие судьба и будущее. Но будущее - не только временная, это еще и пространственная категория. Одного человека хозяйский самолет, хозяйская яхта унесут в ласковые дали, другие останутся на месте пожарища, раздутого ради этой перспективы. Где чей вариант, мы с тобой прекрасно знаем.
Олег
8 апреля 2001 г.