В Петербурге 8 сентября вспоминали жертв блокады Ленинграда, которая продлилась 872 дня. За это время от голода, холода, бомбежек и артобстрелов погибли, по разным оценкам, от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек. Акции памяти, приуроченные к 78 годовщине начала блокады, прошли в разных местах города. День памяти традиционно начался с возложения цветов и траурной церемонии на Пискаревском мемориальном кладбище. С полудня горожане на разных площадках, в том числе, в Эрмитаже, Русском музее, Фонтанном доме и Доме журналиста, вслух зачитывали имена погибших. По Миллионной улице от Зимней канавки до Певческого моста прошло шествие "Марш Памяти".
Накануне власти РФ в очередной раз призвали хранить память о Великой Отечественной войне и блокаде, дабы передавать ее следующим поколениям, чтобы не допустить подобных трагедий и чтобы противостоять попыткам переписать историю, сообщает ТАСС. Как заявила председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко после церемонии возложения цветов на Пискаревском мемориальном кладбище, "хранить эту память очень важно потому, что мы видим, как в канун 75-летия Великой Победы активизировались некоторые политики, которые усиленно пытаются переписать историю".
Память о блокаде: вынужденное молчание, ложь, сокрытие фактов - что мы не знаем
В петербургском Музее политической истории России в эти дни открылась выставка "Люди хотят знать" - к 40-летию издания "Блокадной книги" Алеся Адамовича и Даниила Гранина, 75-летию снятия блокады и 100-летию Даниила Гранина.
Идея народной книги на основе рассказов людей, переживших блокаду, принадлежит белорусскому писателю Алесю Адамовичу, автору совместной с Янкой Брылем и Владимиром Колесником книги "Я из огненной деревни...", в которой жители сожженных нацистами деревень рассказывали свои истории.
Когда "Блокадная книга" была готова, писатель Даниил Гранин назвал ее "эпопеей страданий человеческих". Авторы ходили по коммуналкам, звонили в двери и просили людей рассказать, что они помнят о блокаде. Один из экспонатов выставки - дверь коммунальной квартиры с множеством звонков. Сзади - фотографии жильцов. Если позвонить в звонок, в наушниках звучат голоса рассказчиков, которых уже нет в живых, рассказывает портал "Север.Реалии".
"Блокадная книга" создавалась в 1970-е годы, первая часть, жестко исковерканная цензурой, вышла в 1979 году в издательстве "Советский писатель" ничтожно малым по тогдашним меркам тиражом 30 тысяч экземпляров. В 1984 году "Лениздат" выпустил всю книгу, но с многочисленными цензурными исправлениями и сокращениями. После 1994 года "Блокадная книга" в Петербурге не переиздавалась. Возможно, эта цензурная история книги - наиболее интересная часть выставки: страницы машинописи, где вымарана треть, половина, а то и большая часть текста.
На другом стенде - вычеркнутый цензором рассказ филолога Георгия Макогоненко про смольнинскую столовую N12 для начальников среднего звена. Картина - дети едят траву - из музея "А музы не молчали".
На следующем стенде - хлебные карточки за декабрь Ольги Берггольц и ее мужа Николая Молчанова - рабочая и иждивенческая. Рядом - написанные четким красивым почерком письма Зои Васильевны Блюхер, дочери расстрелянного маршала Блюхера. Она пишет, что не могла и подумать, что правда о блокаде когда-нибудь будет рассказана. И множество других писем читателей, благодарящих за "Блокадную книгу", как за возвращенную жизнь.
Известная писательница, лауреат премии "Русский Букер" Елена Чижова много общалась с Граниным при его жизни. Сама она недавно тоже издала книгу о блокаде - "Город, написанный по памяти".
"Что во всем этом самое болезненное? Понятно, что книга была подцензурная, но вообще, оглядываясь на наш российский ХХ век, я думаю, как много человеко-часов было потрачено на то, чтобы, с одной стороны, попытаться сказать даже усеченную правду, а с другой - сидели здоровенные мужики, на которых можно было пахать, и жизни свои клали на то, чтобы перекрыть горло этой самой правде, - говорит Чижова. - Вот это меня поражает - и то, что все это опять выходит на новый круг, опять вместо созидания куча людей занимается сокрытием правды. Это самое горькое. Да, правда найдет дорогу - но уже в усеченном в виде. Моей маме 89 лет, хорошо, что я успела ее опросить и осмыслить услышанное, но ведь многие люди просто не успели сказать правду. Очень обидно ходить по кругу, как лошади в шорах".
Режиссер Александр Сокуров не думает, что на эту выставку будет ломиться молодежь: "Мы не знаем истории блокады, потому что на сердечность человек не обречен. Если есть душевное наполнение, тогда есть и отзывчивость. Я-то сын офицера, воевавшего с нацистами, поэтому меня от этого не оторвать, но люди помоложе уже ушли от этого в сторону. Чтобы сохранялась эта нравственная линия, нужны особые усилия общества. Это большой тяжелый труд, мы не обречены на эту память и на сердечность не обречены".
"Это вина руководства, администрации города, губернатора, вина Министерства культуры, в ведении которого находится эта, скажем так, благородная часть идеологии. У виновных есть конкретные имена. Путь этой книги к читателю начался давно, ее никогда не поддерживало правительство города, Министерство культуры, вы знаете отношение Мединского к Гранину и к этой теме. Переписывать историю, создавать из нее неясный и непонятный клубок, которым можно бить по голове - глупость и преступление, грязная политическая борьба. Политическая повестка дня сегодня вообще очень острая и тяжелая, всякая работа с молодежью наказуема и преследуема, и вообще у нас давно не было такой плохой, скверной, грязной политической ситуации", - говорит знаменитый режиссер Александр Сокуров.